Отовсюду неслись чьи-то вопли, в ушах стоял страшный звук, будто раздирали исполинский кусок ткани. На глазах потрясенной девушки почва разверзлась, открывая бездонный провал. Камни, земляные комья, зазубренные куски льда повалились в эту расселину, и Клэри суетливо попятилась прочь. Трещина быстро расползалась в стороны, превратившись вскоре в пропасть, чьи отвесные стены падали в темноту.

Тряска потихоньку сходила на нет. Вдруг донесся хохот. Вскинув глаза, Клэри увидела, что Аматис, насмешливо ухмыляясь, уже стоит в полный рост.

– Засвидетельствуй брату мою вечную любовь! – издевательски крикнула женщина, прыгая в бездну.

У Клэри бухнуло сердце; она подскочила на месте и бросилась к пропасти, напряженно вглядываясь вглубь. Несколько метров сырой земли, а дальше ничего, сплошная тьма – и тени, колыхание каких-то сероватых теней. Оглянувшись по сторонам, девушка увидела, что со всех сторон к расселине несутся Помраченные и без колебаний сыпятся в темноту. Как пловцы на соревнованиях по плаванию, сосредоточенные, знающие что к чему, уверенные в себе и том бассейне, куда ныряют.

В отличие от облаченных в алую униформу врагов, которые неудержимо кидались в пропасть, нефилимы старались как можно дальше держаться от края. По ним напряженно шарил взгляд Клэри, выискивая одну конкретную светловолосую фигурку в черном.

И тут девушка замерла. В нескольких сотнях метров от нее, в опасном соседстве со страшным обрывом, стояла группа женщин в белоснежных хитонах. Железные сестры. В просвете между ними Клэри различила чье-то распростертое тело, над которым склонился некто в пергаментной рясе…

Клэри пулей сорвалась с места. Она понимала, что нельзя мчаться с обнаженным мечом сломя голову, но ничего не могла с собой поделать. Петляя между Помраченными и нефилимами, девушка наконец добралась до места, где снег был пропитан кровью, превратился в скользкое месиво, но Клэри не снижала темпа и наконец выскочила в круг, где находился Джейс.

Юноша пластом лежал на голом мерзлом грунте, и ее сердце, готовое в любую секунду взорваться, забилось чуточку медленнее, когда она увидела его раскрытые, помаргивающие глаза. Впрочем, он был страшно бледен, дышал натужно и хрипло. Над Джейсом склонялся кто-то из Безмолвных братьев, чьи узкие бескровные пальцы возились с наплечными застежками амуниции.

– Что? Что случилось?! – встревоженно выдохнула Клэри, озираясь по сторонам, но единственным ответом был невозмутимый встречный взгляд полудюжины молчаливых и неподвижных женщин, что выстроились кругом. На той стороне пропасти стояла еще одна группа Железных сестер, бесстрастно наблюдавших, как Помраченные один за другим ныряют в темную бездну. – Да что ж это такое?! Почему вы все молчите?

– Себастьян… – выдавил Джейс сквозь стиснутые зубы, и Клэри упала возле него на колени. Безмолвный брат напротив нее наконец справился с застежками, и глазам девушки открылась глубокая рана в плече. – В своем репертуаре…

Рана сочилась огнем.

Не кровью, но пламенем, чьи языки были подернуты золотом, точь-в-точь как ангельский ихор[7]. Клэри всхлипнула, подняла умоляющие глаза на Безмолвного и узнала в нем брата Захарию, когда тот, извлекая стилус из-под рясы, на миг откинул капюшон, открыв бледное, изможденное лицо, все состоящее из углов и ломаных линий. Но что интересно: вместо того чтобы применить стилус к Джейсу, он приложил его кончик к собственной ладони, выписывая на ней какую-то руну. Весь процесс нанесения рисунка занял едва ли пару секунд, однако Клэри даже на расстоянии ощутила исходящую от руны силу. Девушка невольно передернула плечами.

«Не шевелись. Сейчас боль отступит», – донесся со всех сторон мыслешепот брата, и на зияющую огненную рану в плече легла монашеская рука.

Джейс вскрикнул, выгибаясь всем телом, подобно охотничьему луку, а пламя, доселе сочившееся тяжелыми, густыми каплями, вдруг взметнулось столбом, как если бы в угли костра плеснули керосином, опаляя руку Захарии. Рукав пергаментной рясы зашелся огнем, монах резко отстранился, но слишком поздно. По его руке резво побежала огненная волна, охватывая торс и голову. В пылающей глубине девушка различила какой-то узор – надо думать, это и была руна: два крыла, соединенных воедино перекладиной. Однажды Клэри уже видела нечто подобное на крыше одного из зданий Манхэттена – самая первая в ее жизни руна не из «Серой книги». Мигнув яркой вспышкой, узор исчез, да так быстро, что девушка даже засомневалась: уж не показалось ли? Эта руна уже проявлялась в минуты паники и великих потрясений, но что могла означать сейчас? Доступна какая-то помощь, но кому? Джейсу? Или же Захарии?

Безмолвный брат навзничь рухнул в снег; от его тела исходило шипение и поднимался пар, словно от обугленного в лесном пожаре дерева.

Такое зрелище подействовало даже на Железных сестер. Их строй колыхнулся, раздались невнятный гул и ропот. Того, что случилось с братом Захарией, не ожидал никто. Что-то пошло совсем, совсем не так…

Железные сестры шагнули к своему павшему собрату, закрывая его от взора девушки, но та и не смотрела в его сторону – она уже тянулась к Джейсу. А он, сомкнув веки и запрокинув голову, корчился в судорогах. Клэри беспомощно заозиралась по сторонам. Между силуэтами Железных сестер виднелось тело брата Захария, который тоже содрогался в корчах; по его телу до сих пор бегали потрескивающие язычки. Из глотки брата вырвался стон – вполне человеческий и мучительный, а не безмолвный, телепатический шепот. Им уже занималась сестра Клеофа, гасившая тлевшую рясу, и Клэри услышала нарастающий речитатив женских голосов: «Брат Захария, брат Захария…»

Но ранен был не только он. Кое-кто из нефилимов обступал Джейса, однако многие были заняты другими пострадавшими, стремительно чертили исцеляющие руны, копались в кожаных подсумках в поисках бинтов.

– Клэри, – шепотом позвал Джейс. Он силился приподняться на локтях, но те отказывались удерживать торс. – Брат Захария… Что случилось?… Что я с ним сделал?…

– Нет-нет, Джейс, ничего ты ему не сделал, лежи спокойно.

Клэри убрала свой меч в ножны и онемевшими пальцами зашарила вдоль поясного ремня юноши, нащупывая его стилус. Протянула было руку, чтобы прижать кончик инструмента к плечу Джейса, но тот отдернулся в сторону.

– Нет! – задохнувшись от боли, выдавил он. В его до предела распахнутых глазах горело золото. – Не прикасайся!.. Ты тоже пострадаешь…