— Смерть всегда омрачает нашу работу, Альфред, — ответил Уэйн. — От этого никуда не деться.

Пенниуорт уставился на еду:

— Я знаю, что мертвые следуют по пятам, какими бы праведными ни были поступки.

Уэйн посмотрел на него.

— Возможно, так оно и есть, Альфред, — сказал он. — Не важно, чем бы мы не объясняли наши поступки, как бы мы ни были уверены, что роковое решение оправдано, его нельзя отменить. — Он помолчал, глядя мимо стен. — Каким бы понятным ни казалось зло, если мы позволим себе пойти легкой дорогой, уступить безжалостному решению, пути назад не будет. Мы станем не лучше тех, на кого охотимся.

— Тогда как вы объясните поведение своего коллеги из Лиги Справедливости, Спектра? — возразил Пенниуорт. — Похоже, кровожадные решения его вполне устраивают. Может быть, все дело в совершенно белом лице, а?

Уэйн слабо улыбнулся:

— Или комиссара, если уж на то пошло, — настаивал Пенниуорт. — Конечно, было время, когда он был вынужден отнимать жизни, чтобы защитить невинных. Что бы он на это сказал?

— Избрать можно лишь один путь, — ответил Уэйн. — Как только мы его выберем, мы не сможем судить о результатах, пока не дойдем до конца. Но кто может сказать, когда наше путешествие окончится?

— Вы цитируете мастера Чу?

— Субботний утренний мультфильм, — ответил Уэйн с непроницаемым выражением лица, — о собаке, которая разгадывает тайны.

— Да, конечно, — сухо ответил Пенниуорт и откусил еще кусок стейка.

НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

Гэвин Ковакс сидел у себя в хижине и листал выпуск журнала «Охота на бобриков», который вышел несколько месяцев назад, одновременно слушая бейсбольный матч по переносному радио. Он в сотый раз остановился на двухстраничном развороте с фотографией Сьюзи Мустанг, демонстрировавшей свои достоинства в специальном разделе «Девушки-стриптизерши». С ума сойти, эта цыпочка не только раздразнила его, но и отправила на орбиту. Он бы отдал что угодно, лишь бы провести с ней время.

Не только для того, чтобы облапать её, как какой-нибудь подонок из переулка. Нет, сэр, чтобы выпить с ней вина и пообедать, провести с леди свидание. Черт, а ведь когда-то он щеголял в изысканных костюмах и итальянских мокасинах.

А сейчас поглядите — одевается как мелкая сошка.

Задумчиво глядя в пространство, он сделал глоток джина из пластиковой бутылки и равнодушно отметил, что «Рыцари Готэма» заблокировали базы от «Централ Сити Даймондс», выступающих в гостях. В комнату ворвался шум машины, поначалу рычание двигателя было едва слышно. Звук становился все громче, пока не послышался шорох шин по гравию, затем двигатель заглох. Наверно, приехал перспективный клиент, которого прислал один из его старых осведомителей — естественно, с выплатой процента за наводку. Если он все сделает правильно, учитывая, что Гриссома нет в городе, может быть, у него получится заставить покупателя раскошелиться заранее, и он сядет на первый попавшийся поезд из Готэма.

Он посмотрел в окно.

— Вот дерьмо.

Это был старый «Гудзон» эпохи 40-х, длинный, округлый и приземистый, как гигантский жук. Он был полностью реставрирован и окрашен в темно-фиолетовый цвет.

— Черт, — прорычал он. — Проклятый Джокер.

Он инстинктивно оглядел хижину, пытаясь вспомнить, где спрятал револьвер. Может быть, если он выйдет и начнет стрелять…

Но нет, этот ухмыляющийся маньяк оказался слишком живучим — и, честно говоря, после многих лет пьянства он целился уже не так хорошо, как раньше. Пока из машины никто не выходил, но Ковакс знал, что этого было не избежать.

Снаружи поднялся ветер, шевеля опавшие листья и мусор. Он влез в куртку и надел охотничью шапку с наушниками. Лучше вести себя как простак, решил он. Он сделал еще один глоток джина и вышел на улицу с самодовольной ухмылкой на лице:

— Ну, привет.

Слева раздался пронзительный голос.

— Бо-жечки, — сказал он, быстро оказавшись сбоку. Рядом с ним стоял Джокер. Одет он был в основном в пурпур, включая плащ, защищавший его от моросящего дождя. На нем была шляпа с плоскими полями, светлый галстук-шнурок и гетры.

Господи, гетры!

Ковакс, как и собирался, прикинулся дурачком.

— Да, сэр, — ответил бывший полицейский. — Насколько я понимаю, вы приехали на рынок инвестиций. Что же, позвольте заверить вас, это место может приносить бабло — я имею в виду деньги. Вернее, и быть не может.

Похоже, что он нервничает?

— Все ведь любят смеяться и хорошо проводить время, верно я говорю?

— В самом деле, я обожаю хорошо проводить время, — сказал Джокер. Его зубы были безумно большими, как у гиены.

— Эй, а давайте-ка осмотримся, вы не против? — спросил Ковакс. — Позвольте мне включить свет, чтобы нам все было видно. Он поспешил к электрической будке, а когда вернулся к автомобилю, Джокера нигде не было видно.

Где он?

Засунув руки глубоко в карманы, он оглянулся по сторонам, вздрагивая от теней, но мужчины нигде не было видно. Посмотрев вокруг, он понял, насколько сильно это место разрушилось. Он уже собирался вернуться к себе в хижину, когда на полпути послышалось какое-то движение, и он заметил высокий, худощавый силуэт, стоявший возле него и опиравшийся на трость. Он снял шляпу, казалось, не замечая падающих капель.

— Ах! — сказал он, стараясь не выдать волнения. — Вот вы где! Вы воспользовались возможностью и осмотрели территорию, чтобы решить, подходит ли она вам?

Джокер, подбоченясь, рассматривал карнавал.

— Ну, она кричащая, уродливая, и бродяги ее использовали вместо туалета, — сказал он, и сердце Ковакса ушло в пятки. — Аттракционы настолько обветшали, что стали опасны для жизни и могут легко покалечить или убить невинных детей.

— А, — сказал Ковакс, — значит, вам не нравится.

Джокер повернулся к нему с восторгом на лице.

— Не нравится? — спросил он. — Да я от нее без ума!

Они прошли по периметру, мимо старых, порванных карнавальных плакатов, рекламирующих «двухголового ребенка» и «трехногого мужчину». Пока они ходили, Джокер, казалось, скользил рядом, его ноги почему-то не шуршали по листьям и утоптанной земле. Примерно половина огней горела, отбрасывая темные тени под безумными углами, пока они проходили мимо карусели и ветхого колеса обозрения, чьи верхние кабинки качались на ветру.

— Вы… Вы правда хотите его купить? — спросил Ковакс. — И цена, о которой я говорил, не слишком высока?

Он шел следом за Джокером.

— Слишком высока? — с притворным недоверием спросил тощий. — Мой дорогой господин, глядя на это, я совершаю убийственную…

— …и вообще, деньги не проблема, — добавил он. — Не в наши дни.