– А я и не боюсь. – Оборотень выскользнул из ветвей, приблизился к Егоше. – Мне ли такого сосунка бояться?

– Нар… Как это?..

– Просто. – Старик лениво поковырял посохом снег. – Я же объяснял.

Егоша не помнил речей оборотня. Вроде он что-то болтал о душе и о теле, но теперь это стало неважно. Он был здоров и силен! Силен, как никогда раньше! Ему больше никто не был нужен, он мог мстить!

Снег метнулся ему навстречу, небо пудовой кольчугой навалилось на спину. Кувыркнувшись, Егоша рухнул на колени и, чуть не плача от вновь накатившей боли, взвизгнул:

– Почему?!

– Потому, что ты вновь стал человеком, – присаживаясь рядом с упавшим парнем, хладнокровно пояснил Нар. – Ты подумал, как человек, и стал им.

– Я не понимаю! Не понимаю! – загребая руками снег, застонал болотник.

– Поймешь когда-нибудь. – Нар подтолкнул его посохом. – А теперь слушай меня и тогда опять почуешь ушедшую силу. Я и не таких, как ты, упрямцев учил.

– Учил? – Егоша не представлял, чтобы оборотень мог кого-либо учить. О них говорили как о страшном и чуждом зле. Детей пугали рассказами о беспощадности и кровожадности лесных нелюдей, поговаривали и об их нечеловеческой природе, но о науках оборотней болотнику не доводилось слышать ни разу.

– Учил, – подтвердил Нар. – Я – Учитель. А Ратмир – Вожак. Мы приходим с кромки, собираем Стаю, обучаем ее и уводим туда, где ей место.

– Что такое кромка? – сдавленно поинтересовался болотник.

Нар задумался, морщины на его лице разгладились.

– Кромка – это узкая грань меж земным и небесным, меж людьми и богами. Там живут все, кому не досталось места в этом мире…

– Ладно. – Согревшееся от быстрых движений тело Егоши вновь почуяло холод, и, потакая ему, болотник перебил Нара: – Пусть будет кромка, коли ты так говоришь, только научи меня… – Егоша замялся и наконец нашел нужные слова: – Владеть душой!

– Это не так просто, как тебе показалось. – Нар отошел чуть в сторону и начал: – Закрой глаза…

Егоша закрыл. Голос старика сочился сквозь его веки, рисуя призрачные, полные жизни и света картины. Неведомая сила подняла его, потянула за собой. Перебивая Нара, над ухом зашелестели чьи-то голоса. Егоша вслушался. Люди… Они визжали, шептали, молили… И все повторяли одно: «Белая, Белая, Белая». А он шел между ними, поднимая тяжесть их душ, и, взваливая ее на плечи, чувствовал, как становится все тяжелее и тяжелее дышать и скоро этот груз раздавит его в лепешку, но оставить молящих людей живыми он не мог, поэтому хватал все новых и новых и тащил, тащил…

– Отпусти! – прорвался сквозь мольбы требовательный голос.

Егоша открыл глаза. Перед ним с искаженным лицом стоял Нар. Посох старика был вытянут вперед, будто он собирался обороняться от Егоши, а в карих слезящихся глазах колыхалось тоскливое отчаяние.

– Отпусти! – вновь выкрикнул он.

Болотник мотнул головой. Голоса пропали. Вокруг шумел лес, и он вновь твердо держался на ногах. Но почему так испуганно глядел на него Нар?

– Идем. – Не объясняя, старик опустил посох и поспешно зашагал прочь. – Быстрей!

Егоша припустил за ним. Он понимал – надо спешить, пока тело вновь не взяло свое, а потом Нар продолжит науку и все объяснит. Однако старик молча добежал до самого лесного печища и остановился лишь перед влазом в землянку Ралы.

– Иди туда и жди.

– Чего ждать?

– Решения Ратмира, – угрюмо изрек Нар. – Я не хочу тебя учить. Ты опасен.

Он повернулся и споро пошел прочь.

Уже нырнув в сухую темноту землянки, Егоша осознал смысл его слов и чуть не засмеялся. Да кто же он такой на самом деле, если люди нарекли его Выродком, а наводящие на всех ужас лесные нежити сочли опасным?!

Смех вырвался из его горла. Егоша и сам не мог понять – смеялся он или плакал, но хуже, чем этот смех, была темная, шевелящаяся внутри него тяжесть – последний подарок Белой. Силясь избавиться от ее удушливых объятий, болотник лег на больное плечо. В отличие от прочих ран оно заживало плохо и иногда охватывало оцепенением всю руку, не позволяя ей шевелиться. Раньше Егоша досадовал на боль, но теперь она оказалась верным лекарством от дара Белой – стерла тяжесть внутри и заставила мысли течь медленно и неторопливо. Чему же все-таки пытался научить его Нар? Ах, если бы и впрямь удалось познать эту науку!

Егоша мечтательно потянулся. Как здорово было бы жить, умея вырываться из тела… Его бьют – а он не чует, сшибают с ног – а он вновь поднимается! Вот бы навел страху на всех своих обидчиков! Навек запомнили бы!

– Выходи! – донесся сверху сердитый голос Нара. Значит, старик все-таки решил вернуться и обучить его всем премудростям нежитей?!

Покряхтывая, Егоша вылез наружу. Нар стоял рядом с влазом, а у его плеча, сузив и без того узкие волчьи глаза, замер Ратмир. Один, без Стаи… Верно, что-то очень важное поведал ему Нар, если вожак решился прервать охоту… Егошу передернуло – взгляд Ратмира не обещал ничего хорошего.

– Нар боится тебя, – резко заявил Ратмир. Егоша пожал плечами:

– Я не знаю почему…

– Я знаю, – перебил тот. – Ты убил Белую. Теперь она – в тебе. Это дурной дух – злой и жестокий. Он убивает не как мы, ради нашей жизни, а ради самой смерти. Ты не можешь оставаться в Стае!

За спиной Егоши скрипнул снег. Он оглянулся. Темноволосая Рала выскользнула из еловых зарослей и остановилась перед Ратмиром:

– Он охотился со Стаей! Тот покачал головой:

– Ты зря последовала за мной, твои слова ничего не изменят. Он должен уйти.

Рала взяла Егошу за руку и оттолкнула подальше от вожака, словно желая уберечь от его обидных слов:

– Он останется!

– Он все равно не сможет жить с нами, если Нар не обучит его, – спокойно, будто неразумному ребенку, принялся втолковывать ей Ратмир. – А Нар не хочет его учить, и он прав. Белой нет места в Стае!

Рала тряхнула волосами, рыкнула и двинулась на Ратмира:

– Ты сказал – он мой! Ты сам так сказал! Помнишь?

– Я не знал, кто он… – занося над взроптавшей девкой сжатую в кулак ладонь, ответил Ратмир – он не терпел возражений.

Растерянно переминаясь с ноги на ногу, Егоша переводил взгляд с него на Ралу. Вот уж не думал, что, заступаясь за него, маленькая оборотниха окажется так отважна! Конечно, она ухаживала за ним, лечила и приносила ему пищу, но пойти против Ратмира?.. Это было слишком. Рала могла погибнуть в глупой ссоре, а меж тем его попросту просили уйти…

Отпихнув Ралу и пристально глядя в волчьи глаза вожака, Егоша заявил:

– Я уйду! Не трожь ее!

Услышав его слова, оборотниха тихонько заскулила. Ратмир дернулся, повернулся к Нару: