Единственным местом, где возможно было, по расчетам Ника, устроить взрыв, являлось крыльцо ресторана «Милсдарь». Активировать бомбу нужно было в тот самый момент, когда оба его врага окажутся на ступенях, прощаясь друг с другом. Сначала Кларский думал подогнать машину, начиненную взрывчаткой, к самому крыльцу, который от парковочного кармана отделялся лишь тонкой линией чистого тротуара, вдоль которого гордо росли редкие черные и алые тюльпаны, словно подчеркивающие роскошь и элегантность заведения. Однако Никита почти сразу же отмел этот план, ибо нельзя было точно предугадать, удастся ли ему поставить свою тачку в нужное место и нужное время перед самым крыльцом или нет.

Поэтому, поразмыслив еще немного и осмотрев место будущей казни врагов, Никита решил поступить иначе – имеющееся у него взрывное устройство в пакете из-под сока он подкинет в одну из двух урн-пепельниц, стоящих около крыльца. А после, наблюдая за происходящим из укромного местечка, в нужный момент нажмет на кнопку пульта.

Бабах – и его миссия выполнена.

Март будет отомщен и никто не тронет Настю и Полину.

Можно было, конечно, нанять киллера, даже и не приезжая в город, а продолжая находиться за тысячи километров от него, но для Никиты это было делом чести. Глупой, никому не нужной чести. А может быть, и смыслом жизни, который твердил: «Не сдавайся, парень, не падай духом, борись, у тебя еще впереди есть важное дело».

Порой люди ищут смысл жизни в самых странных вещах.

А может быть, всему виной становятся ярость, ненависть и боль, которые толкают на безрассудство.

* * *

Никита все же просчитался.

Он не знал, что после того, как он сделал такую интересную и опасную «покупку», продавец нелегальным товаром перезвонил Максу и доложил ему о том, что тип, которого он разыскивает, приходил к нему во второй раз и, назвав имя Виталия Сергеевича, купил опасную штуку. Макс новости очень порадовался и, слегка остыв после того, как узнал о неудачи братьев Баталовых, поехал к информатору Никиты лично. Новый глава Пристанских сразу понял, что задумал брат Андрея. А еще он знал отличный способ загнать зарвавшегося пацана в клетку и захлопнуть ее.

Давление и грязные угрозы, связанные с семьей, которая, правда, находилась, за границей, – и Виталий Сергеевич раскололся. Нехотя, зло сверля нежданных гостей глазами и обещая неприятности, мужчина делано вальяжным тоном поведал Максу и его грозным ребятам кое-какие вещи.

Да, он информировал Никки о том, что происходит в городе время от времени, потому как отрабатывал долг перед ним и ныне покойным Мартом. Да, он помог Никки вернуться в город, обезопасив его от преследования органов правопорядка. Да, Никки приходил к нему вчера поздним вечером, выспрашивал обо всем, но планами не делился, и зачем в город приехал, так и не сказал. Никки хочет отомстить? Кто знает, в свои намерения он не посвящал. Где Никки находится? Это даже смешно. Трудно сказать, ищите сами, вы ведь такие шустрые и вас так много. Телефон Никки? Не оставил, сказал, что сам перезвонит, если понадобится. Какой у него номер? Вы серьезно? Он всегда звонит с неизвестного. Страхуется.

Чуть обмозговав ситуацию и – вот парадокс – подумав, как бы на его месте поступил Март, лидер Пристанских медленно, с расстановкой – видимо, чтобы собеседник лучше запомнил, велел ему следующее:

– Сейчас ты, любезный Виталий Сергеевич, говоришь Никки то, что я тебе скажу. Иначе, – Макс сделал вид, что задумался. – Что я сделаю? Правильно, найду и изуродую твоего сыночка. Он ведь сейчас в Штатах, в Нью-Йорке, верно? – Мужчина продемонстрировал осведомленность – он знал, как надавить на этого человека. – Учится парниша. В баскетбол играет. Подружка опять-таки хорошенькая. Смотри, как здорово вышли, – будто бы дружески протянул он замершему Виталию Сергеевичу телефон, на экране которого были изображены симпатичный парень и веселая девушка. Они сидели на лавочке в парке, явно не видя, что их фотографируют. – И жена у тебя ничего так, – продолжил издевательски Макс, показывая уже новое фото – с высокой брюнеткой, которая прогуливалась по ухоженной аллее. – А любовница – просто шик. Сколько ей? Двадцать? День рождения у нее скоро. Как отмечать будете?

Руки Виталия Сергеевича мелко задрожали. На лбу появился пот.

На любовницу было плевать, а вот семья… Как бы он ни прятал, пристанские нашли и жену, и сына. Нужно срочно приставить к ним охрану!

– Что я должен ему сказать? – хрипло спросил Виталий Сергеевич, с неприязнью глядя на амбалов, стоявших подле него. У одного из них в руках был складной нож, которым тот, словно бы невзначай, умело поигрывал, не отрывая при этом хищного взгляда от бизнесмена.

– Скажешь, что завтра в пять я и Смерчинский встретимся в ресторане «Милсдарь». Уверен, Никки на это клюнет, – хрипло рассмеялся Макс. – Если малой приехал ради мести, то точно клюнет. И попробуй предупредить его, – его голос посуровел. – Ты знаешь, что тогда будет. Сам выбирай, Виталик, кто тебе дороже: сынок или Никки.

– Я все понял. Я скажу то, что нужно, – торопливо заверил его мужчина.

– Я и не сомневаюсь, – широко, как доброму другу, улыбнулся Макс. Улыбка получилась пугающей – то ли из-за шрама, то ли из-за холодного взгляда. – А до звонка с тобой побудут мои люди, – кивнул он на амбалов. – Чтобы ты случайно не сделал ноги.

– А если Никита спросит, откуда такая инфа? – нервно спросил Виталий Сергеевич.

– Придумаешь что-нибудь, не маленький, – равнодушно отозвался Максим. И тут же подумал – нужно срочно пустить дезу о том, что он и Даниил Юрьевич встретятся завтра в его ресторане. Если у Никки есть другие информаторы, они должны подтвердить ему эту информацию. Надобно шепнуть, кому нужно, будто бы он и Смерчинский станут обговаривать что-то важное. Вступление Макса в совет директоров или поглощение одной местной крупной компании – чем не повод для важной внезапной встречи? Да и в узких кругах это наделает шуму.

Никки об этом доложат.

Пусть мальчик идет в мышеловку. Прямо, как и его брат.

И Никита пошел.

* * *

Следующий день – день возмездия наступил неприятно быстро.

Никита никогда не думал, что будет убивать людей. Нет, он не был хорошим мальчиком – за некоторые поступки его можно было отправить в яму. Но был у него какой-то свой внутренний кодекс чести – как у благородного бандита. Правда, благородным Никита себя никогда не считал. Напротив, считал себя антигероем – таким, который есть в каждом фильме. А ему хотелось быть героем. Нет, не таким, который каждые пять минут совершает хорошие поступки, спасает собачек от плохих хозяев, а мир – от конца света, доводя до умиления самих ангелов. А таким, который считается в обществе обычным человеком. Который может заниматься тем, что ему нравится. Который может спокойно спать. Который может не бояться.

Наверное, мечта Никиты Кларского о том, чтобы стать обычным, среднестатистическим человеком, никогда не должна была сбыться. Ведь сегодня, через пару часов, он убьет несколько человек. А значит, загонит сам себя в мир тени, на грани которого удачно балансировал с тех пор, как стал одним из пристанских.