Вадим

Когда я увидел Лену, застывшую в углу коридора, меня пронзила такая нежность, что я не мог даже вдохнуть. Словно кулаком под дых.

Как идиот, стоял на пороге квартиры и во все глаза смотрел на свою девочку.

Лена стояла возле стены, опустив голову. Я видел, как подрагивали ее длинные ресницы, будто она с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться.

У меня и самого слезы стояли в горле комом.

Она хоть поспала сегодня? Тоненькая, хрупкая, как стеклянная статуэтка. Сквозь тонкую кожу можно каждую жилку разглядеть. Обнимает себя дрожащими руками, пытаясь согреться. Губы бледные, под глазами синяки…

Внутренности скрутило от резкой боли.

– Посмотри на меня, – прохрипел я.

Как же я ненавидел себя за то, что бросил Лену вчера в чужой спальне. Видел же, как ей было тяжело, как она была напугана…

Проклятая мужская ревность!

Это же мой Рыжик!

Она ведь вся как на ладони! Достаточно посмотреть в ее светлые широко распахнутые глаза, чтобы понять – не обманет и не предаст…

И не нужен ей другой. Я же знал это! Всегда знал!

А вчера будто переклинило.

Какой же я идиот!

Тяжело дыша, я до хруста сжал пальцы в кулаки. Мне нужна была эта отрезвляющая боль, чтобы прийти в себя. Я боялся напугать Лену своими медвежьими объятиями, торопливыми поцелуями и быстрыми захлебывающимися словами.

Она была такой хрупкой, такой уязвимой, что мое сердце забывало, как биться.

Эта рыжая девочка всегда была рядом. И пять лет ждала меня, мудака, пока я разберусь в своих чувствах.

– Я дурак, – выдохнул я, шалея от разрывающих чувств.

Лена посмотрела на меня своими невозможными глазами, в которых блестели слезы, и мне окончательно снесло крышу.

Я рванул к девушке и, прижав ее к стене, начал жадно целовать. В заплаканные глаза, в щеки, в подбородок, в губы… Я не мог остановиться.

Лена откинула голову и доверчиво прижалась ко мне, такая нежная и ранимая… На секунду отстранившись, я скинул с себя неудобную куртку и снова притянул девушку, балдея от ощущения изящного тела в руках.

– Мне плохо без тебя, – выдохнул я, водя губами по бархатистой коже.

Длинные ресницы дрогнули, уголки бледно-розовых губ задрожали. Лена крепче обняла меня своими тонкими руками и вместо ответа нашла мои губы и поцеловала.

Сердце зашлось в бешеном ритме. Этот искренний поцелуй со вкусом пережитой боли, слез и облегчения что-то перевернул во мне.

Я со стоном ответил на жаркую бесхитростную ласку, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

– Мне никто не нужен кроме тебя, – с отчаянием в голосе прошептала Лена, касаясь меня припухшими губами.

– Я знаю, малыш… – пробормотал я, зарываясь пальцами в длинные волосы.

Мой Рыжик…

Поцелуи становились всё нетерпеливее. Руки, поглаживающие девичье тело, потяжелели. Голову заволокло туманом. Я хотел большего, но понимал, что Лена измучена – и морально, и физически.

Черт возьми, да она всю ночь плакала! Я буду свиньей, если не остановлюсь прямо сейчас!

Собрав остатки воли, я отстранился и заглянул Лене в глаза. В них мелькнуло разочарование.

– Почему ты остановился? – облизав губы, хрипло спросила девушка.

Мне пришлось на секунду прикрыть глаза и медленно выдохнуть, так сексуально выглядела Лена – раскрасневшаяся, с подернутыми желанием глазами, с зацелованными губами.

– Тебе надо отдохнуть, малыш, – мягко улыбнулся я, касаясь ладонью ее лица.

– Это не из-за вчерашнего? – напряженно спросила девушка, не сводя с меня беспокойного взгляда.

Страх всё еще плескался в глубине серебристых глаз.

Аккуратно заправив рыжий завиток за ухо, я молча помотал головой.

Прошлый вечер казался мне дурным сном. Все мои сомнения исчезли без следа.

Лена моя.

Не знаю, что произошло вчера, но это было недоразумение. Лена всегда была слишком добра к другим людям. Взрослый одинокий мужчина мог принять ее сочувствие за что-то другое…

Я почувствовал, как ярость снова начинает пульсировать в висках.

Нет.

Не сейчас.

Я еще поговорю с Глебом, но уже без Лены…

Глубоко вздохнув, я поцеловал Лену в плечо и, разувшись, увлек ее в комнату.

– Ты сегодня хоть поспала? – спросил я, усаживаясь на диван и за руку притянув девушку к себе.

Лена села мне на колени и, обвив руками шею, с грустной улыбкой посмотрела на меня.

Конечно, не спала. Плакала в подушку и без конца прокручивала в голове тяжелые разъедающие мысли.

Как же я злился на себя!

Я-то после бара практически сразу отрубился, даже раздеться не успел…

– Назар давно уехал? – тихо спросил я, радуясь, что рядом с Леной был ее брат. Он обожал сестру и всегда мог подобрать для нее нужные слова или просто обнять, когда это было нужно.

– Вчера поздно вечером, – ответила Лена, кончиками пальцев осторожно обводя мои губы.

Она всё еще не могла поверить, что я здесь.

Млея от невесомых прикосновений, я прошептал:

– Прости, что не выслушал тебя вчера.

Лена на мгновение замерла, потом обхватила ладонями мое лицо и горячо заговорила:

– Это ты прости меня. Глеб действительно был болен, и я хотела помочь. Но он бредил и принимал меня за какую-то Алису. Я просто растерялась и не успела его оттолкнуть.

При упоминании соседа я поморщился. Быстрее бы он выздоровел что ли, чтобы поговорить с ним и закрыть уже эту тему.

Лена держала мое лицо теплыми ладонями и всматривалась в глаза. Я обнял девушку за талию покрепче и прижал к себе.

– Всё хорошо, малыш. Я тебе верю.

Серые глаза радостно сверкнули и я, усмехнувшись, поцеловал Лену в шею.

– Но ты слишком доверчива. И чужие люди могут этим воспользоваться, – осторожно проговорил я, прокладывая дорожку поцелуев к девичьему плечу.

Я почувствовал, как Лена слегка напряглась.

– Глеб – не чужой, и он сделал это не со зла, – еле слышно проговорила она.

Я тяжело вздохнул, раздумывая, может, мне отшлепать эту упрямую девчонку прямо сейчас?

– Хорошо, – скрепя сердце выдохнул я. – Но давай договоримся, что больше ты с ним наедине не останешься.

Лена быстро закивала и снова обняла меня за шею.