— Кажется, тебе не хочется этого делать, Юсуф. Это твой друг Хасан?

— Да, господин. Сегодня вечером ему предстоит выполнить трудное дело, и, не спросив вашего разрешения, я по глупости обещал ему помочь.

— Тогда тебе надо идти. Обещание должно быть выполнено.

— Да, господин.

— Но будь осторожен на вечерних улицах. Настроение у гуляк может снова неожиданно измениться в худшую сторону.

— Да, господин, я буду очень осторожен.

— Это все, о чем я прошу.

Когда Юсуф выскользнул через маленькие ворота в город, он словно попал в иной мир. На улицах горели факелы и раздавались крики торговцев с корзинами жареного мяса, печеных орехов и разных других сладких и аппетитных блюд. На обоих берегах реки музыканты, казалось, устроили поединок не на жизнь, а на смерть, пытаясь заглушить друг друга. Девушки вливались в толпу и ускользали от бдительного ока матери или тетушки, чтобы присоединиться к танцующим на мощеных улицах. В этой веселой сутолоке Юсуф незаметно пробрался в Сан-Фелью вдоль дороги у реки, а затем подошел к задним воротам заведения Мариеты. Они были не заперты — щеколда отодвинута. Юсуф осторожно распахнул их. Петли оказались так же бесшумны, как вода в безветренный день: кто-то недавно успел предусмотрительно их смазать.

В углу двора в тусклом свете дверного проема темнел силуэт.

— Где ты был? — прошептал голос Хасана. — Я думал, ты не придешь.

— Я был нужен хозяину, — шепнул в ответ Юсуф. — И на улицах очень много народу. Где костюм, который я должен надеть?

— Он на мне, глупец! — рявкнул Хасан. — Разве не видишь?

— Не очень хорошо из-за света у тебя за спиной. Мы можем войти?

— Надо вести себя тихо. — Хасан схватил Юсуфа за руку и втащил за дверь. Он почти прикрыл ее, а затем отодвинул занавеску слева. За ней стояли многочисленные корзины, кувшины для вина, лежали подушки и курильницы. — Стой здесь, — приказал Хасан, втолкнув Юсуфа в дальний угол, а сам исчез за занавеской.

Казалось, его не было несколько часов. В отдалении Юсуф слышал приглушенные голоса, громкий мужской смех, которому вторили тонкие женские взвизгивания. Затем по вымощенному плиткой полу зазвучали поспешные, твердые шаги.

— Где этот проклятый мальчишка? — произнес женский голос в двух шагах от Юсуфа. Он забился в угол, пытаясь слиться с тенями.

Рука на мгновение отдернула занавеску, а затем отпустила. Шаги затихли в отдалении, и Юсуф с облегчением перевел дух.

Через ткань он увидел приближающийся мерцающий свет и снова отпрянул. Занавеска снова отдернулась, и в маленькую кладовку зашел Хасан со свечой из топленого жира в руке. Юсуф зажал себе рот рукой, чтобы не рассмеяться.

— Что это на тебе?

— Костюм. Надевай его, да только поосторожнее, потому что он стоил уйму денег, и если ты его порвешь, они тотчас же заметят. — Хасан сунул свечу в грязный подсвечник и поставил его на деревянный комод. — Когда я стану слишком большим для этого костюма, мой хозяин меня все равно продаст, потому что дешевле купить маленького мальчика, чем костюм большего размера. Именно это случилось с мальчиком, который был до меня. Поэтому мне нужно бежать, понимаешь?

Юсуф понимающе хмыкнул и принялся разглядывать костюм, который ему предстояло надеть. Головной убор больше походил на шляпу, чем на чалму. Он был огромный, стеганый и весь сверкал золотом или чем-то вроде этого. Внизу была пришита полумаска желто-алого цвета. Мальчик был облачен в красную тунику с пришитыми к ней всевозможными медными украшениями. Штаны были шафранно-желтого цвета и с боков расшиты змеящимися алыми узорами. От этого вид у мальчика был такой, словно его схватили огромные щупальца какого-то невиданного чудовища. На ногах красовались алые тапочки в медных украшениях.

Однако для Хасана было минутным делом сбросить все это великолепие и надеть повседневную рубашку. Он протянул штаны Юсуфу.

— Быстрее! Снимай рубашку и штаны и оставь их в углу. Надевай костюм.

С лихорадочной торопливостью Юсуф облачился в причудливый наряд.

— Вполне сносно, — заметил Хасан, беря в руки свечу и глядя на друга. После осмотра он опять поставил свечу и обвязал вокруг пояса Юсуфа желтый шнур. — Вот так-то лучше.

— Что я должен делать?

— Все запасы хранятся здесь. Я вытащил почти все, чтобы они были под рукой для церемоний. Раскалил жаровни, но остальное придется делать тебе. Я расскажу, что у нас обычно происходит. — И Хасан шепотом поспешно принялся перечислять свои обязанности.

Снова раздался голос женщины, которая раньше чуть не обнаружила Юсуфа.

— Али! Поторопись! Нам пора начинать.

— Мы должны идти. Она меня ищет.

— Почему она зовет тебя Али?

— Они все так делают. Всех мальчиков-мусульман называют Али. Говорят, это имя в спешке легче вспомнить. Ненавижу их. — Хасан оставил на комоде горящую свечу, схватил сверток, припрятанный за кувшином для вина, и вытолкнул Юсуфа в коридор. — Идем со мной.

— А почему не по этой лестнице? — спросил Юсуф, указывая на спиральную лестницу, ведущую от ниши, где находилась кладовка.

— Нас поймают, — коротко бросил Хасан. Он потащил Юсуфа по длинному проходу, идущему по всему дому. Алые шлепанцы были слишком велики мальчику и хлопали по каменному полу: оба шумно добежали до конца коридора, где начиналась другая лестница.

— Наверх, — прошептал Хасан. — Когда поднимешься, увидишь дверь с занавеской. Она ведет в комнату для церемоний. Все, что тебе нужно, там. Держись в тени, голову не поднимай. Они не любят, когда на них смотрят.

«Кто эти они», — подумал Юсуф, пока мчался по лестнице к входу-арке, закрытой грубой коричневой тканью.

Перед его глазами предстала широкая занавеска, образующая четвертую стену наверху и превращающая пространство в маленькую комнату. Прежде всего надо было выяснить, как отсюда можно быстро сбежать в случае беды. Юсуф бесшумно повернулся и немного отодвинул занавеску. Зал был пуст. Сейчас он находился на уровне улицы, как и фасад, потому что подобно большинству домов в городе и на окраинах, этот был построен на склоне холма. Длинный коридор, заставленный различными скамьями, стульями и маленькими столиками и освещенный свечами в настенных канделябрах, тянулся от входной двери слева до другой лестницы справа. Пока Юсуф все с интересом разглядывал, дверь по другую сторону коридора внезапно открылась, и он быстро отпрянул назад. Юсуф перевел дух и скользнул в комнату с дверью-аркой, где должны были состояться церемонии.

Перед глазами Юсуфа открылось совсем не то, что он ожидал увидеть. Он попал в просторную и темную комнату. Вход находился в задней стене. Единственный свет исходил от четырех свечей на ближней стене, где собирались участники. Комната оказалась длинной с куполообразным потолком, который поддерживали две большие колонны, разделявшие ее на две почти равные части. На темном ковре лежали шесть больших, плотно набитых подушек. Перед каждой стояла жаровня с пылающими углями. Другая жаровня находилась в дальнем конце странного круга, нарисованного на полу. Юсуф тихо приблизился к стене. Его ноздри заполнил удушливый, терпкий дым от жаровен.