— То есть, младший Завидич не только куратора купил, но и главу седьмого департамента, — ухмыльнулся секретарь. Несдинич фыркнул.

— Но-но, я бы попросил, Фома Ильич, — деланно грозно проговорил хозяин кабинета, но тут же посерьёзнел. — Это действительно очень интересное приобретение, Фома. Кирилл рассказывал и даже продемонстрировал лейтенанту Брину систему сигнализации, построенную на подобных излучателях, весьма эффективную, надо сказать. Куратор был настолько впечатлён, что уже засыпал меня требованиями о заключении договора поставки таких систем с мастерской Завидичей. Но стоят они, я тебе скажу!

— Так может быть проще купить одну, разобрать и скопировать? — спросил Литвинов.

— При вскрытии "модулей", как их называет Кирилл, запечатанные внутри оловянные пластины с рунескриптами просто плавятся, и прибор превращается в бессмысленный набор деталей. А чтобы уберечь свои разработки от особо хитрых умельцев, при отсутствии внешнего питания работу защитных рунескриптов обеспечивают угольные накопители в тех же блоках, — развёл руками контр-адмирал. — Конечно, в некоторых случаях по механике можно определить, какую функцию несёт тот или иной модуль, и кое-кто даже смог создать соответствующую рунную составляющую. Но её эффективность в разы, если не на порядки меньше, чем у оригинальной схемы. Иными словами, такая самоделка жрёт куда больше энергии. Настолько больше, что ни о каком нормальном использовании прибора, речь не идёт. Домашний лимит потребления в сотню рун, уже пять таких самодельных "модулей" выбирают подчистую. И как решить этот вопрос, не знает даже Брин, хотя исследования по теме оптимизации энергопотребления ведутся непрерывно, и не только у нас.

— А Кирилл… — начал Литвинов, но его начальник только покачал головой.

— Не знает он никакого секрета. Просто "вылизывает" каждую схему до предела. Брин говорил, что каким-то образом младший Завидич умудряется обсчитывать взаимодействия и энергоемкость рунных цепей до десятого знака после запятой. В каждом конкретном случае. По подсчётам лейтенанта выходит, что для такой работы нужно не менее десятка арт-инженеров и несколько лет времени, для просчёта вариантов только одного конкретного воздействия.

— Значит, гений, да? — вздохнул секретарь.

— Значит, гений, — развёл руками Несдинич.

— Так, может быть, стоит привязать его заказами? — поинтересовался Литвинов и контр-адмирал скривился.

— Сам об этом думал и даже предпринял некоторые шаги, но, похоже, ему это неинтересно.

— Как это? — изумился секретарь. — А руны?! Да если дать ему хорошую базу и заказы…

— Ха! Если бы всё было так просто, — покачал головой Несдинич. — Для Кирилла, руны – хобби, которое он не намерен делать смыслом жизни. Интересное увлечение, не более того.

— Вот это?! — ткнул в папку с договорами и докладами секретарь. Контр-адмирал кивнул.

— Представляешь? Он эти новшества создал только для того, чтобы "иметь прикрытые тылы и верный кусок хлеба, в случае чего". Это я самого Кирилла цитирую, если ты не понял.

— А чего же он тогда хочет?

— Летать, — отрезал хозяин кабинета и, помолчав, договорил. — Мог бы и сам догадаться. Мне же только верфью и удалось его заманить в Китеж.

— М-м… просто летать? И всё? — спросил Литвинов.

— Именно. Представляешь себе разочарование Брина, когда Кирилл ему это сказал?

— Кхм… — секретарь еле сдержал улыбку. Лейтенант был известен своей маниакальной страстью к рунам и искренне "болел" за своё дело. И реакцию Брина на такое пренебрежение к его любимой работе, предсказать было несложно.

— Вот-вот. Они даже успели подраться, — верно поняв ход мысли друга, покивал Несдинич.

— И как он? — спросил секретарь, представив себе возможные последствия схватки между пятнадцатилетним юнцом и бессменным предводителем Загородского конца во всех праздничных "стенках" последних лет.

— Через неделю снимут гипс, — ответил контр-адмирал. — Пришлось даже секретаря ему предоставить, чтобы мог отчёты писать.

— Кириллу? Отчёты? — не понял Литвинов.

— При чём здесь Кирилл?! — воскликнул Несдинич. — Я о Брине говорю. Мальчишка ему обе руки на поединке сломал!

Детектор, найденный среди вещей взломщиков, что два месяца назад навестили наш дом в Новгороде, изрядно помог мне в создании прибора, без которого управление спроектированным дирижаблем очень сильно усложнилось бы. Нет, у меня и так были определённые наработки и даже уже готовые схемы будущего "навигатора", только их воплощение грозило затянуться, как минимум, на полгода. Но благодаря детектору, удалось значительно сократить этот срок, а значит, у меня появилось свободное время, которое можно было потратить на другие проекты.

А прибор получился интересный, да. В толще триплекса, заменившего обычный экран штурманского стола, на который проецируются карты региона, пропущена тонкая металлическая сетка-"миллиметровка", на которую подаются сигналы с датчика, устанавливаемого на днище гондолы, в самой нижней точке дирижабля. Сам датчик – это созданная на базе найденного у взломщиков детектора, полусфера метрового диаметра. Она регистрирует возмущения мировой энергии вокруг дирижабля, на расстоянии до трёхсот миль, а закреплённая на раме с рунным обработчиком сигналов, сетка штурманского стола отображает эти самые возмущения свечением разной силы. Учитывая наличие под стеклом экрана с проецируемой на него с помощью линз и зеркал, масштабируемой картой, получаем довольно эффективную систему позиционирования… и радар. Разумеется, у неё есть свои минусы. Например, над территориями, где нет мощных энергоёмких объектов, вроде населённых пунктов, парящих городов или энергостанций, датчик будет бездействовать, а значит, и определять местонахождение дирижабля придётся иначе. Кроме того, датчик "не видит" объекты находящиеся в радиусе четверти мили от дирижабля, мешают возмущения создаваемые собственным куполом корабля.

Но, с этими "мелочами" я готов смириться, тем более, что часть недостатков можно нивелировать. Так, переключив датчик в "лучевой" режим и увеличив тем самым дальность обнаружения энергоёмких объектов до двух тысяч миль, можно "привязаться" к нескольким таким точкам и, установив их местонахождение на карте, тем самым определить собственное положение в пространстве. Ну а с проблемами "дальнозоркости" придётся справляться известными способами, благо такие вещи как дальномерные и наблюдательные посты на дирижаблях никто не отменял.

Я полюбовался на результат своих трудов и гордо улыбнулся. Это, конечно, не АСГП,[4] знакомый мне по прошлой жизни, но сотню очков вперёд здешним штурманским столам этот прибор даст без проблем. Хотя по внешнему виду, не очень-то от них и отличается. Неудивительно, учитывая, что именно на основе обычного штурманского стола я и создал проекционную часть прибора. И мне пришлось немало постараться, чтобы корректно совместить два сложных артефакта и заставить их действовать синхронно. Особенно трудно было заставить "двигаться" карту на экране, в соответствии с изменением положения дирижабля в пространстве. Но и с этим я справился, и теперь, после испытаний проведённых на многострадальном "Резвом", с удовольствием смотрел на отлично показавший себя в работе артефакт, на создание которого у меня ушло столько времени… и денег. Новый штурманский стол обошёлся мне в добрых сто пятьдесят гривен. Сложный оптический прибор пришлось заказывать аж в Рейхе, поскольку, как оказалось, подобные устройства произведённые в Русской Конфедерации стоят в три раза дороже. Спасибо Клаусу, помог с покупкой и доставкой этого самого стола в Новгород. Контрабандой, естественно. А уж в Китеж его доставил Ветров. Святослав Георгиевич, основательно заскучавший на земле, вообще стал частым гостем в нашем доме, и с удовольствием продолжил моё обучение. Не бесплатно, конечно, но иначе, я бы и не согласился. Ветров же стал и первым человеком, увидевшим созданный мною прибор в действии.