Хрипло-придушенный, но удивительно дружный смешок, услышал даже я, Яга продолжила, как не заметив:

— А надолго их держать не получится, они ж не просто здесь стоят? Ведь так?.. Вот и я так думаю.

— Не помчаться, да еще и молчать будут.

— Ну молчать это понятно, точно не полезут больше?

С деланной подозрительностью допытывалась ведьма. Я с такой же мнимостью заверил ее в искренности Стражи.

— Не станут. Ты может самолетом вернешься?

— Да я уж как-нибудь по старинке, да и без документов я.

— А тебя это когда останавливало?

— Так я не договорила, здесь в лучшем случае одни транспортники, а у них чревато одалживать самолетики, так что по старинке, значит по старинке.

— Ладно, я у птички, жду.

— Ну жди, касатик, постараюсь не задерживаться.

Трубка замолчала. Пока помнил, написал на пульт управления артефактами полетов, чтобы пропустили и препятствий не чинили. Смс из Башни «Принято». Ну хоть так., могла вообще не позвонить. А то Яга в том настроении, что в начале отпи…ударит, а уж потом спросит зачем остановили, а дежурные в Башне мне еще дороги как память!

Вернулся к начертанию рун. К рассвету как раз закончил.

Из кухни потянуло яичницей и кофе. Домовой соизволил повторно накрыть на стол, при это на две персоны. Практически следом в дверь вошла ведьма. Волосы дыбом, глаза горят, яхонтовым отблеском, на губах мечтательная полуулыбка, видно молодость вспомнила.

— Кощеюшка! Родненький!

— Стесняюсь спросить, с чего такая радость?

— Да иди ты….чай налей.

— Бани нет!

— А причем тут баня?

Пыл немного поумерила, а то весь дом от ее воя поднимется, оборотни скорее всего подскочили, но они всегда чутко спят.

— Накормить, напоить? Продолжать?

— Уговорил, теперь слушай…

Проснулась я с рассветом. И не то, чтобы не хотелось спать дальше, просто птичий клекот и бурчание на кухне не дали поваляться. Спала я в одежде, но без ботинок, теперь вся мятая, заспанная, еле выпутавшаяся из пледа. Не снятая одежда, как репей цеплялась за плед, уговаривая остаться и еще поспать.

За задернутыми занавесками холодил рассвет, сколько бы не сулила погода, но смотря на занимающееся солнце, всегда прохладно. Свесила в начале одну ногу с дивана, потом вторую и чуть заноз не насажала! Весь ранее отполированный, старый, еще советский паркет «ёлочка», был усеян какими-то значками. Кругами, расходившимися от дивана и неприятно впивающимися в ступню.

По направлению ванной был слышен какой-то шум, стучали чашки о стол. Аккуратно достав майку и нацепив бриджи, пошла к незваным гостям.

У меня маленькая кухонька, на троих слишком маленькая, при условии, что и я, и Яга не отличались богатырским сложением. В воздухе плыл запах ароматного чая, с какими-то ягодами, Митрич прекрасно знает, что утром я люблю кофе, но от этого чая я просто слюной пол закапывала, и сдоба, огненно — мягкая, завтрак мечта. А я не бегала уже черт знает сколько времени.

— Ну что, красавица, проснулась.

— Разбудили. Яга, ты меня прости, не знаю, как я тебя то вытащила.

— Забудь! Зато я девочек увидела. Это ведь тебе легко, а ни я, ни этот, вон, колдун, так запросто не могут этого сделать.

— Почему? Ты же вроде ходишь в Навь, как и Кощей?

— Ты не путай, мы то ходим. Но… по проторенным дорожкам. Для нас Навь — это туман, густой, как кисель. Сойдем с тропы и можем годами в нем бродить. А для тебя просто земля, может немного сероватая, но вполне обычная. Там ты можешь позвать почти любого и тебя услышат.

— Почему? И почему почти?

— Ты внучка, уж в каком колене не упомнить, Рода, значит и племянница Чернобога. Чернобог же там полноценный хозяин, а как управлять, если ни зги не видно? А «почти», ну своих родных ты увидеть не можешь по своему желанию. Они ведь старше тебя, значит прав у них по более твоего.

— Значит из своих никого.

— Закон сохранения в чистом виде. Правда если сами захотят — нагрянут, ты не переживай.

Я как представила себе табун из призрачных родственничков — вздрогнула. Объективно — я их знать не знаю, а просить разрешение я отучилась еще на стажировке. Только разрешения и то у старшего по званию. Потому махнула рукой.

— Не переживаю. Так чем все закончилось?

— Горыныч ушел раны зализывать, немного подрали, но хвост пистолетом, я правда три часа добиралась, а если бы не некоторые ушлые и того меньше.

— С каких это пор ты останавливаться по требованию стала?

— Так сетью запустили, пока маневрировала, в коробочку зажали. Пришлось спуститься.

— И судя по всему, твоему спуску были не рады.

— Они были рады, когда я убралась от них.

Кощей как-то гаденько ухмыльнулся, видно представил Стражей, слезно машущих платочком вслед ведьме, сама чуть не подавилась.

Со стороны мы смотрелись интересно, три «сказочных» персонажа мирно прихлебывали горячий чай, заедая плюшками. Вот интересно, Кощей с Ягой ощущают свою «сказочность»? Я вот нет. Человек и человек, в перьях….

Уютное утро подходило к концу, во дворе зашуршали дворники, завелись машины, пора двигаться. Чай выпили, поели, после чего более интеллигентная Яга откланялась сразу. А колдун игнорирует уже третий намек на прощание. На четвертый мне наконец соизволили разъяснить.

— Я ночую здесь, на диване.

— А?…

— Я не спрашивал.

— Я заметила. А вот если ты не заметил, у меня однокомнатная квартира!

— Заметил. Тут два варианта, либо ты переезжаешь ко мне, либо я остаюсь тут.

— Объясни!

— И что тебе объяснить? Ты умудряешься перемещаться в пространстве. Мало ли что случится здесь, в те мгновения, что ты там?

— И?

Не убедил. Да я понимала, что мне говорят правду, хоть сама я о ней даже не задумывалась, но не всю правду. Как будто выставляют на показ менее значимое, менее важное, для конкретного колдуна, обстоятельство.

— Я все рассказал.

— А количество оборотней на данный конкретный подъезд тебя не смущает?

— Ни разу.

— Кощей, просто скажи, зачем тебе это?

Всегда замечала, что, если пронзительно смотреть на человека и добавить в голос укоризны — может это и не даст сто процентной уверенности в ответе, но как минимум заставляет задуматься. Колдун не стал исключением, даже со своим тысячелетним опытом, задумался, покрутил в голове ответы и выдал явно удобоваримый:

— Я беспокоюсь за тебя. Я до сих пор виню себя за смерть твоей матери, так что хочу, чтобы ты была под присмотром. Да и потом, я же Кощей — чахнуть над златом, моя специализация.

Врет, есть