было понятно, что тебя спасать не придется…

– Все могло неожиданно поменяться, так что, мне кажется, ты преуменьшил опасность.

– Значит, я плохой коп, – не стал спорить он, – и ужасный человек.

– Вот именно. Но хорошо уже то, что ты это понимаешь. А пока…

Она посмотрела на часы, – если ты уже в состоянии, то предлагаю прогуляться. Что скажешь?

– Прогуляться? – уточнил Джон и прислушался к своему состоянию, – ну, если мне на прогулке продадут пиво, то я согласен.

Она издала какой-то странный полустон-полувздох и обреченно закатила глаза, – еще слово и я начну жалеть о своем предложении.

– Все, все, иду, – Джон сел на кровати, – только мне нужно переодеться, подождешь?

– Разумеется, раз я предложила прогуляться. Собирайся и заходи ко мне. Обещаю на тебя не набрасываться.

Джон изогнул бровь, но вслух ничего не сказал, хотя, итак, было понятно, после того, что она сотворила с Харри, у нее, наверное, долго не будет сил и желания для секса…

Оливия скрылась за дверью и оказавшись у себя, посмотрела в зеркало. Хотелось понять, что происходит и почему этот мужчина увлекает ее.

Нет, она не была снобом и у нее были разные романы, но полицейский… да еще такой как этот.

Хотя он был забавен, этого у него точно не отнять, как и желание, чтобы восторжествовала справедливость. Последние, по мнению Оливии, было вообще из раздела утопии, но кто знает.

Опустившись в мягкое тёмно-бордовое кресло, она вытянула ноги и посмотрела на носки туфель. От прогулки по пляжу те слегка утратили вид и то, что она не заметила вечером, при свете дня становилось очевидным. Так и она… похоже тоже менялась, и она не была уверена, что делает это в лучшую сторону.

Однако, рано или поздно, но все это закончиться, и она вернется домой. И это было реальностью, а все остальное останется забавным приключением.

Вскоре от ее мыслей женщину отвлёк Джон, зашедший в ее номер в классических шортах и футболке поло, решив, что для прогулки эта одежда подходит намного больше, чем костюм или даже просто брюки с рубашкой.

Цвет лица был почти такой же как у салатовой футболки, надетой на нем, но в целом он выглядел посвежевшим, прохладный душ творит чудеса. – Я готов.

– Мы не пойдем далеко, – сочувственно сообщила она и подавила смешок, – просто немного прогуляемся. Тебе полезно побывать на воздухе. А то ты как пальма.

Джон хмыкнул, – очень интересно сравнение, – проговорил он и протянул ей руку, чтобы помочь подняться из кресла.

– Зато верное, – сжав его руку, она помедлила на мгновение, ловя его взгляд и наконец встала.

Они вышли на улицу, и Джон осмотрелся, – думаю, предлагать тебе отправиться в парк аттракционов будет глупо? – уточнил он с улыбкой, – но я все же рискну, вдруг…

– В парк аттракционов? – она уставилась на него, словно тот предложил ей нечто невозможное, – ты, итак, цвета пальмы, причем увядающей, куда тебе аттракционы?

– Ну начинаются оскорбления, – деланно посетовал он и потянул ее в сторону набережной, – ладно, идем просто гулять…

Со стороны они вполне походили на обычную пару на отдыхе. Красивая женщина, мужчина сжимающий ее руку в своей и рассказывающий что то, она вроде и слушала его, а вроде и нет.

Была вроде с ним, а вроде и где-то в своих мыслях, Мерсер никак не мог разгадать ее, понять ее мысли и желания…

Да и какие у нее могли быть желания? Однозначно прямо противоположные его желаниям, а именно, поскорее закончить со всем этим и расстаться с офицером Мерсером на всегда, позабыв о нем, как о страшном сне, от которого просыпаешься среди ночи, тяжело дышишь, не можешь потом долго уснуть, а утром даже не помнишь, о чем был этот страшный сон, что так сильно напугал тебя.

Вот и их отношения для Оливии Нортин были таким сном, а для офицера Мерсера они, напротив, были приятной мечтой, о которой проснувшись, еще думаешь в течении дня и жалеешь, что это был всего лишь сон.

Джон действительно хотел, чтобы этот его сон стал реальностью. В нем, наверное, говорило еще не до конца выветрившееся виски, потому что на трезвую голову он бы просто не позволил себе думать о такой вольности…

Он бросил взгляд на Оливию, она улыбнулась какой-то его глупой шутке, которую он пошутил относительно арабских женщин, носящих под хиджабами дорогущую одежду и украшения.

Они свернули с оживленной набережной куда-то вглубь, – ты любишь путешествовать?

– Люблю, – неожиданно для самой себя ответила она. Вроде как она не собиралась с ним откровенничать, но порой словно забывала, что это ее конвоир, а она утка. И с ним было легко и просто, и в постели он тоже был неплох, без особых фантазий, но в этой поездке фантазий у нее было слишком много. Так что это скорее был плюс.

Она остановилась, глядя на море и улыбнулась, – да, я люблю путешествовать.

– А есть любимая страна или направление?

– Европу можно засчитать за направление?

– Думаю, что да, это ведь Европейское направление, – Джон улыбнулся.

– На самом деле, мы с мужем довольно много путешествовали. Он был любителем средневековья, и мы побывали почти везде, где осталось хоть что-то отдаленно связанное с этим временем.

– То есть, хочешь сказать, что тебя уже ничем не удивить и ты уже все посмотрела, правильно я понял?

– Думаю, посмотреть все просто немыслимо. Но мы много, где были.

– И что бы ты могла посоветовать тому, кто был только в Америке и на Ближнем востоке?

– Смотря что ты любишь, – она пожала плечами, – тут каждому свое. Бывает, что приезжаешь в город и понимаешь, что он тебе не нравится, но в следующий приезд, ты неожиданно осознаешь, что все выглядит иначе. И это чудесный город.

– Ты бы согласилась съездить со мной куда-нибудь? – решился Джон, – куда-нибудь, где тебе нравится…

– Куда-нибудь когда-нибудь… очень может быть…

Джон улыбнулся, такой ответ вполне его устраивал, ведь это не однозначный отказ, а надежда на то, что она в итоге согласится, – отлично, я рад.

Его вид был слишком довольным для такого ответа. И, откровенно говоря, она не очень понимала с какой стати прозвучал такой вопрос? Ей казалось, что это просто секс, но … кто знает.

Он не стал развивать эту мысль, и Оливия искренне возрадовалась этому. Потому что