этих мест, неуютно было чувствовать себя в глухой ночи одному. – Ангелы глядят на нас с неба и иногда, видя, как много страданий выпадает на долю людей, плачут. Их слёзы падают с небес, обжигая. А от неприглядного зрелища грехов людских эти тонко чувствующие созданья и вовсе готовы разрыдаться так, что слёзами своими могут спалить целый город. И подобное бывало не раз… Хэ-э-х… Такая мощь!.. – в голосе мага смешались восхищение и сожаление. – Ага! Вот она! Смотри! Смотри! – старик вдруг ткнул пальцем в небо, указывая на чиркнувшую по алмазному полю искру. – И ещё!

– А у нас когда-то, давным-давно, был мудрец, который занимался изучением ангелов, – поддержал разговор Март, лишь бегло взглянув на метеоры: как бы ни завораживало зрелище звёздного неба, а пялиться вверх, одновременно прыгая через камни, себе дороже. – Он описал их, рассортировал, дал имена… Даже подсчитал, сколько этих существ может разместиться на кончике швейной иглы…

Старый маг всё-таки споткнулся. Март едва успел подхватить его под руку, но сам не удержался, и оба упали. Старик прокряхтел что-то неразборчиво: то ли поблагодарил, то ли выругался.

Не теряя времени Март поднялся и помог старику.

– Ты уверен, что тот человек был мудрецом? – спросил маг, утвердившись на ногах.

– Конечно. Довольно известным и уважаемым, – рассеянно проговорил Март, пытаясь разглядеть ладонь: саднящая боль жгла, набирая силу.

«Всё-таки угораздило ободраться о камни. Так не вовремя!» – подумал он с досадой.

Старик хмыкнул, затем спохватился и показал в сторону силуэта в косматой накидке, уносящего единственный на мили и мили вокруг источник света:

– Поспешим!

Они умолкли, сосредоточившись на том, чтобы догнать проводника. Задача непростая – не до разговоров: пастух скакал по обломкам скал не хуже своих коз.

Вскоре Марту удалось сократить расстояние – и не сказать, что это далось ему легко! Старый маг кряхтел и тяжело дышал в нескольких шагах позади. Как он там? Март оглянулся: молодец, не отстаёт! И подивился, сколько же в тщедушном с виду человеке (и в такие-то годы!) жизненной энергии! А ещё жалуется, что силы оставили его! Это же страшно представить, на что маг способен был в молодости!

Старик заметил, что Март обернулся, и не вытерпел, выпалил разом, как будто за время вынужденного молчания скопившиеся слова уже давили на язык:

– Наверное, будет проявлением гордыни и самомнения со стороны бывшего козопаса сомневаться в ваших мудрецах или тем более потешаться над умалишёнными, однако… Однако тебе здорово повезло, что покинул родные края и встретил меня!

Если бы Март не был так сосредоточен на том, чтобы выдерживать заданный пастухом темп, он бы наверняка рассмеялся: его позабавило пристрастие отшельника к болтовне, – похоже, старик способен был трепать языком в любой ситуации.

– Я, правда… хух-х… не лучший в мире знаток ангелов… – доносился сзади натужный скрип переваливающегося через крупные валуны мага, – но кое-что мне известно… Считается, что они появились в ту пору, когда Творец всего сущего создал свет. Однако ангелов составляет не обычный, видимый нами, свет, который проявляет из тьмы окружающий мир… Уф-ф… Хэх-х… Жизненная суть их совершенно иная, и она есть выражение безусловной и самоотреченной любви Творца. Дело в том, что Создатель сплёл первое живое существо из тончайших сияющих волокон собственной жизненной силы – так же, как позже он сплёл человеческую душу! Уф-ф-хух-х… Теперь ты понимаешь, насколько трудно объяснить подобное человеческим языком, если слова «свет», «любовь», «жизнь», «душа» настолько смешиваются смыслами, что невозможно отделить одно от другого? И теперь ты понимаешь, какой всё-таки мощью обладают ангелы и почему?

Март пропыхтел в ответ, что, мол, действительно, объяснить и осознать такие вещи нелегко. На этом разговор снова заглох.

***

Пастух стал идти медленнее, но поспевать за ним от этого не стало легче, поскольку то и дело приходилось протискиваться между большими, в человеческий рост, кусками обвалившихся скал. И хотя Малик был крупнее и Марта, и тем более старика, однако телосложение вовсе не мешало ему – видимо, сказывался многолетний опыт форсирования подобных препятствий, отнюдь не редких в этих диких местах.

Троица шла не более часа, однако Март устал и взмок от пота – хоть одежду выжимай. На чём свет стоит ругал он пропавшую козу. Весьма вероятно, что даже по козьим меркам та отличалась глупостью и самодурством, иначе какой бес погнал её в эти камни?! Март перечислил все возможные недостатки характеров и аномалии тел козьих прародителей, которые, в полном соответствии с теорией наследственности, могли привести к появлению столь ущербного отпрыска, и уже готов был приняться с той же целью за нерадивых пастухов, как почувствовал, что идти стало легче. Действительно, кроме того, что путь пошёл под уклон, так и сама поверхность сделалась заметно ровнее, и обмельчавшие каменные осколки всё реже пытались вывернуться из-под ботинка или резануть острой кромкой по щиколотке. И Март, всё это время озабоченный лишь тем, чтобы не отстать от пастуха и не переломать себе ноги, вдруг понял, что они уже какое-то время пробираются между отвесными стенами: гигантская трещина, слегка изгибаясь, расколола до самого основания горный кряж, словно топор вогнали. Нижняя часть раскола была забита камнями и щебнем, и, к счастью для путников, достаточно плотно, чтобы идти, не спотыкаясь на каждом шагу. Движение затрудняли лишь отдельные остроконечные обломки, время от времени пронзающие тропу снизу, словно копья в руках погребённых под тоннами разрушенных пород исполинов.

Стены поднимались всё выше. Казалось бы, безлунная ночь в горах и так темнее некуда, однако по мере продвижения вперёд данный факт уже не выглядел бесспорным: мрак вокруг продолжал концентрироваться и густеть, стремясь к плотности камня. Факел Малика с трудом освещал короткий отрезок коридора, идущего из проглоченного тьмой «ниоткуда» в такое же непроглядное «никуда». В спину ощутимо дул холодный ветер, отчего пламя прыгало и трепыхалось перепуганной птицей, словно хотело сорваться с головни, да не видело пути к спасению. Неровный свет метался от стены к стене, и чёрные тени скакали за ним, будто бесы зашлись в дикой пляске, радуясь скорой поживе.

Расщелина постепенно сужалась, но всё ещё была достаточно широкой, так что старый отшельник догнал Марта и теперь вышагивал рядом, похожий на большую облезлую цаплю в тюрбане.

– Эти горы – выход глубинных пород, и каждый камень здесь напрямую связан с сердцем Земли, – сказал Магуш вполголоса, неуютно поёживаясь. – В подобных местах можно услышать его биение…

Март невольно затаил дыхание, прислушиваясь.

– Правда, для этого необходимо очень много времени, ведь один удар происходит раз в несколько лет и длится около года. Хэм-м…