в пух и прах. ― Как ты не понимаешь, что этот болезненный для меня период невозможно стереть из памяти по мановению волшебной палочки и посмотреть на Горячева другими глазами?! Как у тебя вообще язык поворачивается говорить о нее что-то хорошее?!

После этого разговора Аня ни разу не заговорила с Гелей ни о проекте, ни о Кирилле, и ни о том, что нужно жить по-христиански и учиться прощать обиды ― да-да, иногда доходило даже до этого.

Спустя полчаса

Дом Ани

― Правильно, что не повесила на место фотографии, ― сказала Геля. ― Не дай бог Кирилл опять внезапно заявится, ― посмеялась она, вспомнив, как неделю назад судорожно снимала со стен рамки с фото и уносила их в комнату, пока Кирилл и Гагик раздевались в прихожей.

― Да, их лучше вообще пока куда-нибудь спрятать, ― словно витая в облаках, проговорила Аня и, поставив на стол две чашки, села напротив. ― Ну как у Даши дела? Выписали?

Пока Геля рассказывала сколько сиропов от кашля они перепробовали за эту неделю и как долго не могли сбить Даше температуру в первые сутки, Аня мыслями находилась далеко не за этим столом. Разливая по чашкам чай, она улыбалась чему-то своему и даже не пыталась вникнуть в то, что вещала ей Геля.

― Эй, ау! ― Геля махнула рукой перед ее лицом и, смеясь, указала на чашку. ― Уже через край льется, Ань!

― Упс! ― хохотнула подруга, затем вытерла со стола и снова села напротив, не в силах сдержать улыбку.

― И чего это мы так светимся? ― лукаво прищурилась Геля.

― Да так, ничего, ― пожала плечами Аня и отпила чай. ― Лучше расскажи, что ты надумала с проектом. Можем позвонить Жанне, сказать, что Даша уже поправилась и ты готова вернуться. Или не хочешь туда?

― Не знаю, ― вздохнула Геля. ― Жанна сама звонила мне пару дней над с этим же вопросом, но я пока не сказала ей ни да, ни нет. Ответила, что дочка еще болеет и мне нужно побыть с ней пока не поправится.

Как бы это не звучало неправильно, но Дашкина болезнь сейчас оказалась как раз кстати. Геля никогда не оставляла дочку одну, когда она плохо себя чувствовала, вот и на этот раз она, не раздумывая, отказалась от всего в пользу Даши и благодаря этому у нее появилась целая неделя на раздумья.

С одной стороны, ей безумно хотелось вернуться на проект и продолжить свой путь к цели. Она каждую ночь представляла, как Кирилл выберет ее в финале шоу, и как она феерично бросит его, озвучив причину. Перед Гелиными глазами так и стояло его лицо с отвисшей челюстью и отрешенным взглядом.

Все это было бы прекрасно, если бы не одно «но»: как только Геля представляла, что ей снова придется проводить время в террариуме среди змей, которые могут подставить, даже не моргнув глазом, то желание возвращаться на проект моментально улетучивалось.

Она до сих пор не отошла от жуткого состояния, которое испытала на последней церемонии во время просмотра видеоролика со свидания с оператором.

― А Кирилл звонит? ― поинтересовалась Аня.

― Конечно! И даже порывался приехать под предлогом привезти Даше витаминов и фруктов, но я отказалась от его услуг, ― усмехнулась Геля. ― Вот же ему неймется! За него девушки готовы вцепиться друг другу в волосы, а он сидит на этой вилле и ждет моего возвращения.

― Это разве плохо? ― нахмурилась Аня.

― Для него ― да.

― Почему?

― А сама не догадываешься?

― Понятия не имею, ― пожала плечами подруга.

― Потому что если я вернусь на проект, то сделаю все, чтобы довести до конца начатое. Ты знаешь, что если я дойду до финала, то брошу его, наплевав на камеры и на красивое завершение шоу о любви.

― Тогда может не возвращаться, а? ― предложила Аня, явно переживая за душевное состояние Горячева. ― Ну, ушла и ушла ты с этого проекта, подумаешь. Зато засветишься по телику.

Геля закатила глаза.

― Тебе стало жалко Кирюшку, которому разобьют сердечко? ― просюсюкала она. ― Бедняга влюбился в девушку, а она, дрянь такая, хочет растоптать его чувства, да, Ань?

Геля откинулась на спинку стула и скрестила на груди руки.

― Вот мне интересно, почему мы всегда жалеем мужиков, а? Почему они могут делать нам больно, а мы ― нет? Почему мы вечно думаем об их чувствах, переживаем за них, а им на нас глубоко плевать! ― прикрикнула Геля.

― Чего опять завелась-то? ― выпучила глаза Аня.

― Потому что даже после того, что он мне сделал, ты сейчас думаешь не о том, что чувствовала тогда я, а о том, каково будет ЕМУ, когда я обломаю его в финале!

― Ничего я так не думаю! Хочешь закрыть этот свой гештальт ― закрывай! Ты же знаешь, что я тебя в любом случае поддержу.

― Вот и закрою!

― Ну и молодец!

― Ну и все!

― Чай пей! ― гаркнула Аня.

― Нет аппетита!

― Мам, вы чего так кричите? ― вошла в кухню Даша, а следом за ней влетела Ксюшка, размахивая Аниным телефоном.

― Мам, тебе дядя Гагик звонит!

Геля, распахнув рот, удивленно уставилась на подругу.

― Привет, привет! ― промурлыкала в трубку Аня и, смущенно улыбнувшись, отвернулась, чтобы не видеть огромный вопросительный знак на Гелином лице. ― Чем занимаемся? Да вот Лина с Дашей приехали, сидим, болтаем, чай пьем. А ты как? Успел на свою конференцию?

И только сейчас, переведя взгляд на окно, Геля заметила на подоконнике огромный букет белых роз.

― Это маме дядя Гагик подарил? ― шепнула она Ксюше.

― Ага, вчера, ― вполголоса ответила она. ― А мне принес во-о-от такого медведя. Хочешь покажу? Пошли в мою комнату!

Когда Геля спустилась обратно в кухню, Аня сидела на стуле, закусив губу и прижав к подбородку колени, обтянутые белым свитером.

― Не смотри так на меня, ― улыбнулась она и, закрыв ладонью лицо, рассмеялась. ― Я не знаю, что со мной происходит, Гель. Я о-очень давно не чувствовала себя такой идиоткой, которая краснеет при виде мужика и смущается, как школьница.

― О-о, ― сев напротив, протянула Геля. ― Кое-кто влюбился в горячего армянского мужчину?

― Он очень классный! ― убрав с лица руку, воскликнула Аня,