Первый раз за последние годы у меня появилось место, которое я называла домом. И пусть, на самом деле, он был не моим. И мужчина рядом со мной, имени которого я так и не узнала, тоже был не моим. Но мне именно так и думалось – «мой дом» и «мой мужчина». И моя любовь…

Однажды мы пришли в парк и обнаружили, что на центральной аллее поставили большую новогоднюю елку.

Зачем-то мы остановились и принялись наблюдать, как рабочие из люльки автовышки развешивают на ее искусственных лохматых ветках тяжелые гирлянды и огромные деревянные игрушки.

– Когда я был ребенком, елка была настоящая, – вдруг заговорил он, глядя на макушку ели, куда как раз крепили серебряную звезду. – Я всегда прибегал сюда и смотрел, как ее украшают. Нюхал одуряющий запах хвои и обязательно подбирал несколько отвалившихся от елки веточек. Приносил домой и ставил их в стакан с водой на подоконнике в своей комнате.

Помолчал и усмехнулся:

– А сейчас и подобрать нечего.

Я прижалась к его плечу, подсунула свою ладонь под его пальцы и предложила:

– Давай дома поставим живую елочку?

Он повернул лицо и глянул на меня дикими глазами:

– Дома?

– Ну да, – я вдруг смутилась. Опустила глаза и зацепилась взглядом за что-то, ярко блеснувшее под ногами. Присела на корточки, разгребла перчаткой рыхлый снег и вытащила серебристую пластиковую снежинку.

Сунула ему в руку:

– Вот, а ты говорил, нечего подобрать. Снежинка…

Он подержал ее на ладони и сунул в карман. Обнял меня и прижался к моим ледяным губам своими раскаленными.

– Пошли домой, – позвал через миллион световых лет, когда от нашего поцелуя растаял почти весь скопившийся у меня в груди лед.

Обнявшись, мы шли по парку. Молчали, улыбались друг другу, и пока еще верили, что у нас есть что-то впереди.

Уже в прихожей я вдруг вспомнила, что дома нет хлеба.

– Поставь пока чайник, а я сбегаю в магазин, – торопливо натянула сапоги и, не слушая его возражений, выскочила за дверь.

Больше в эту квартиру я не вернулась – на крыльце меня с двух сторон подхватили, зажали рот и затолкали в машину. Острое прикосновение иглы к шее, и я провалилась в темноту.

Несколько недель меня продержали в закрытой клинике с решетками на окнах. Кололи какие-то витамины и снотворное. Иногда, выплывая из мутного сна, я видела лица отца и мамы, и один раз Сашки.

В родительскую квартиру я вернулась только после Рождества, похудевшая, бледная и плохо соображающая. Еще несколько недель приходила в себя.

И уже намного позже узнала, что отец объявил маме, что я стала жертвой похищения. А мое нахождение в больнице требовалось, чтобы привести в порядок после пережитого психологического шока. Наверное, мама ему поверила, а правду я никогда никому не рассказывала.

Еще несколько недель за мной усердно следили, никуда не выпуская одну. А я не знала, куда деваться от своей тоски и сверлящего затылок взгляда отца.

Всю весну я регулярно приезжала к тому старому дому. Ходила вокруг, в надежде увидеть знакомую фигуру. Если удавалось, пробиралась в подъезд и впустую звонила в знакомую дверь.

Потом успокоилась. Успешно сдала очередную сессию. Лето провела в нашем доме в Испании, и к началу учебного года стала почти нормальной.

И с тех пор практически не вспоминала о тех шести с половиной днях счастья и о мужчине, подарившем их мне…

Пока полтора года назад не встретила его в самолете, летящем во Францию, и не поняла, что он меня не узнал…

Глава 52

Снежана Демина… Сейчас

Домик в окрестностях Лагоса, почти наугад выбранный мною на сайте риэлтерской компании, оказался крошечным. С кухней-гостиной на первом этаже и спальней на втором. Из нее через высокое французское окно можно было выйти на уютный балкончик, оснащенный креслом-качалкой и круглым кофейным столиком.

Дом как дом. Ничего особенного. И только вид на океан, открывающийся из окон второго этажа, заставил меня, не торгуясь, заключить договор аренды.

– Вы непременно будете здесь счастливы, госпожа Кемаль, – довольно проворковала агент, нагловатая и чересчур разговорчивая тетка, забирая у меня подписанные документы. – Завтра к вашему приезду здесь сделают дополнительную уборку…

– Нет. Я сама, – остановила я женщину и протянула руку. – Давайте ключи. Я сама приведу дом в порядок.

– Но, госпожа Кемаль, так не положено, – попыталась возражать агент. – К тому же вам ведь нужно привезти сюда свои вещи…

– Ключ! – рявкнула я и сжала в ладони мгновенно оказавшийся у меня плоский кусок металла.

– Всего доброго, госпожа Лопес. Деньги за первые два месяца поступят на ваш счет сегодня к вечеру, – я принялась подталкивать упирающуюся тетку к выходу. Если я еще несколько секунд послушаю ее голос, моя голова просто взорвется.

Выпроводив риэлторшу, поднялась на второй этаж и ненадолго заглянула в ванную. Вышла на балкон, села в кресло, и принялась медленно раскачиваться, бездумно глядя на серо-голубую полоску океана..

Негромко затренькал телефон, заставив меня оторваться от попытки словить дзен. Увидев номер, высветившийся на экране, на миг почувствовала, как к горлу подступает дурнота.

Сделала глубокий вдох, прежде чем нажать зеленую кнопку и услышать бодрый высокий голос:

– Что, внуча, соскучилась по деду?

– Соскучилась, – я облегченно выдохнула. – Как ты там?

– Да чего мне сделается? Бегаю помаленьку. Валюшку вон на выставку возил, все бэсты взяла моя красавица, – в голосе деда зазвучала неприкрытая гордость за свою кошку породы эльф, с которой он возился больше, чем иная мать с младенцем.

По внешнему виду его Валюшка, по паспорту Валькирия Белый Север, больше всего походила на помесь лысой морщинистой крысы и инопланетянина-мутанта с хвостом и загнутыми назад ушами. А уж характер был в точности под стать ее официальному имени – злобный, мстительный и свирепый ужас.

Но дед в ней души не чаял и считал лучшим существом на свете, сразу после своей внучки. Кошка деду отвечала полной взаимностью, при этом люто ненавидела меня, свою главную конкурентку за сердце своего хозяина.

– Ну а ты как? Чем занимаешься, девочка? – голос деда все также звенел добродушием и оптимизмом, вырывая меня из ленивых мыслей о его кошке.

– Смотрю на океан, – не стала я откровенничать. Странно, что он мне позвонил… Ведь договаривались, что не будет…

– Ладно, давай о деле. Я не просто так тебя набрал, – словно отвечая на мой вопрос, сменил он тему. Голос в трубке неуловимо изменился, потеряв все свое благодушие. – Что-то странное происходит с твоим наследством, детка.