Глава шестая

Летняя северная ночь растаяла очень быстро, за шторами спальни светлело небо. Засыпающая Светлана вдруг очнулась и удивилась.

– Как странно, мы искали для мамы хорошего специалиста, предполагая, что он будет постоянно ее наблюдать и, может, даже поселится у нас в гостевом домике. Нам посоветовали Всеволода Мухортова, который, как теперь выяснилось, твой сосед.

– Не думаю, что он действительно хороший специалист, – возразил Павел, – потому что в его области, чтобы стать специалистом, надо быть умным человеком, а он… Не знаю, во-первых, он сам себя называл лучшим психотерапевтом города, а умные люди так не делают. Потом стал говорить о том, что представители его профессии любое преступление легко раскроют, а когда все же проиграл шахматную партию, объяснил это тем, что играл не думая, а только из уважения ко мне передвигал фигуры. Мне кажется, он тщеславный и очень любящий себя человек. Недавно прочитал «Молчание ягнят» и свернул разговор на эту тему, чтобы показать себя специалистом. Но главное: он сколько лет не подходил ко мне, а как только я вернулся на телеэкран, тут же нашел повод для общения… И не сказал, что видел бывшую мою жену, бывшего тестя… И потом, он был слишком настойчив, пытаясь узнать, кто наследует все капиталы Николая Петровича.

А любопытство не свойственно умным людям.

– Может, он любознательный? – подсказала бывшая жена и зевнула.

– Любознательный человек, если хочет выяснить, откуда приходит ток, покупает учебник по электродинамике, а любопытный сует в розетку шпильку… Сева говорил сегодня о своей жене, с которой он развелся когда-то, но, по словам одной из моих информированных соседок, он разводился дважды. Жену его я знаю – высокая блондинка, как-то лет восемь назад она пришла ко мне именно в эту квартиру и предложила пообщаться. Я отказал и даже не потому, что от нее пахло вином, а я не люблю пьяных женщин, а потому что она пришла, зная, что в квартире находятся мои мама и бабушка, а я женат и живу совсем в другом месте, то есть она рассчитывала отправиться со мной неизвестно куда за приключениями… Это было промозглой поздней осенью, и что-то мне подсказывает, что именно в тот самый вечер, когда некий Хулио Хосе пошел записываться в школу сальсы. Но вообще Сева очень общительный и приятный, и если он действительно помогает Елене Ивановне, то ради бога – я готов признать, что он вполне достойный человек, хотя от него и пахнет чрезмерно дорогим парфюмом. А в целом… – Павел повернул голову и посмотрел на бывшую жену: она спала.

Утром он проснулся и, не открывая глаз, слушал, как где-то неподалеку тарахтит мотор газонокосилки. Потом снял со своей груди руку Светланы, поднялся и пошел в ванную комнату. Залез под душ, и почти сразу к нему пришла бывшая жена. Залезла в ванну, обняла его и, стоя под струйками, спросила:

– Ты долго так собираешься жить?

– В каком смысле? – не понял он. – Один, что ли?

– Нет, так убого.

Он не ответил сразу, не понимая, что она имеет в виду, вылез из ванны, начал вытираться полотенцем и спросил:

– И что ты предлагаешь?

– Сам подумай, а то я, приезжая сюда, поднимаюсь на своих двоих на пятый этаж по древней лестнице с крашеными стенами, где пахнет борщами и гнилью. Мне тяжеловато вверх-вниз по крутым ступеням. Хочешь, я куплю тебе квартиру, где мы будем встречаться. Мы сейчас целый квартал на намывных землях сдали – там есть пентхаузы с видами на залив – под окнами проходят корабли, яхты – красота…

– То есть ты берешь меня на содержание?

Светлана не ответила. И Павел снова спросил:

– И я буду твоим содержанцем или содержаном?

Она взяла из его рук полотенце, начала вытираться и, не глядя на бывшего мужа, спокойно отреагировала:

– Раньше тебя это не смущало. Или брать деньги и подарки от моего отца это одно, а от меня – другое?

Ипатьев не стал отвечать, вернулся в комнату и начал одеваться. За окном по-прежнему жужжала газонокосилка. То, что предложила сейчас Света, обидело его и вывело из себя. Она ведь не сказала, что хочет уйти от мужа, развестись, а значит, собирается сохранять свою семейную жизнь. Возможно, Артем чем-то не устраивает ее – очевидно, в постели он не так хорош, а может, он слишком часто бывает в разъездах… Но это уже их дела – остаться просто любовником своей бывшей жены Павел не хотел бы: это то же самое, что стать в тридцать семь лет мальчиком по вызову у богатой дамы. Но ведь и жениться на Свете второй раз он тоже не предполагал, а значит, все должно произойти так, как должно.

Павел взял наследство тестя и вытащил его в коридор. Из ванной вышла Светлана, завернутая в полотенце. Она посмотрела на шахматный столик.

– Хочешь его вернуть? Твое право. А можешь на пентхауз поменять: большой пентхауз стоит у нас миллион долларов и шахматы тоже, если удачно продать. Так что выбирай, что тебе дороже.

– Мне ничего от вашей семьи не нужно.

Но бывшая жена словно и не услышала.

– Что это так жужжит целое утро? – раздраженно произнесла она.

– Газонокосилка, – объяснил Павел.

– Да какая газонокосилка! Газонокосилка тарахтит по-другому, у нас садовник целыми днями газоны стрижет – уж мне ли не знать, как эти штуки гремят, – Светлана подошла к большому зеркалу, висящему на стене в коридоре, распахнула полотенце и посмотрела на свое отражение, – когда-то я думала, что тридцать шесть – это конец жизни. А у меня такое тело, что любая двадцатилетняя позавидует. Когда мы познакомились, я весила пятьдесят четыре, а сейчас во мне пятьдесят девять – никто не скажет, что я толстая, и все что надо у меня на месте.

– Насколько я понимаю, Артем в отъезде, и когда он вернется, мы встречаться не будем.

– Почему? – удивилась бывшая жена. – Кто мне может запретить? Артем, даже если и узнает, закатывать скандалов не будет – он слишком совершенный. Так что будем встречаться сколько угодно, но только в другом месте. Квартирку я присмотрю, хочешь ты или нет…

– Нигде не будем! – жестко прервал ее Павел. – Потому что я этого не хочу.

Он пошел на кухню, Светлана следом, указала рукой на окно и радостно объявила:

– Так вот что жужжало.

Ипатьев посмотрел по направлению ее руки: за окном висел квадрокоптер. Павел рванул к ней, сбивая с ног, вытолкнул обратно в коридор, и одновременно с этим прогремел выстрел. В стену ударила пуля,