– Где-то я окурок выронил, – ворчал Дикобраз. – Всё из-за этого Азиза! Все беды из-за него! А ведь я работал администратором отеля! У меня было столько денег, что в карманах не вмещалось. Сигары самые лучшие покупал. Виски пил. А теперь ползаю, окурок ищу…

Жалость шевельнулась в душе у Геры. Ну как бросить этого убогого человека на произвол судьбы? Да он только при виде кинжала Азиза голову теряет от страха!

– Нашел! – радостно воскликнул Дикобраз, поднимая над головой раздавленный и выпачканный в земле окурок.

– Пошли! – сказал Гера, хлопнув Дикобраза по плечу. – Если доберемся до Сесспула, можешь рассчитывать и на виски.

– Конечно доберемся! – с оптимизмом произнес Дикобраз, поднося к окурку пламя зажигалки. – Но ты скажи мне: какого черта ты туда намылился? Что там? Банк, в котором у тебя открыт счет? Или ты знаешь, что там зарыт клад? Или, может быть, у тебя там вилла?

– Там женщина, которую я люблю, – ответил Гера.

Дикобраз взглянул на Геру потухшим взглядом.

– От любимой женщины денег вряд ли дождешься. А как раз наоборот, – вздохнул он. – А посему на виски лучше не надеяться.

Глава двадцать третья

Кольцо сомкнулось

Никто из владельцев скоростных катеров не соглашался везти двух оборванцев на Сесспул за пятьдесят долларов.

– Все будет о`кей! – заверял Дикобраз, бодро шлепая оторванными подошвами ботинок по асфальту. – У меня масса знакомых моряков. Надо только найти их…

Гера сидел на горячем, как сковорода, причальном кнехте и смотрел на экзотическое кафе с тростниковой крышей, над которой с воплями реяли чайки. Ему показалось, что на парковку только что заехал зеленый армейский джип.

– Не дай Бог, сюда пожаловал генерал Чеффиндж, – произнес он.

– Это исключено! – безапелляционно заявил Дикобраз. – Чеффиндж до сих пор раздает автографы.

– Где же твои знакомые моряки?

– Сейчас, сейчас! – кивал головой Дикобраз и сосредоточенно тер переносицу.

Гера не отрывал взгляда от кафе. Воздух плавился под знойным солнцем, и казалось, что машины на стоянке медленно отекают, словно мороженое, тают и теряют контуры. В какой-то момент ему показалось, что от машины к машине, таясь, быстро перебежали два солдата в полевой форме.

– Пошли отсюда! – сказал Гера, не желая испытывать судьбу, и вскочил с кнехта.

Не стоило ему делать резких движений! Не успел он схватить Дикобраза за руку, как за его спиной раздался щелчок. Обернувшись, Гера увидел, что по набережной в его сторону, в сопровождении двух солдат, быстро идет генерал Чеффиндж.

– Стойте! – крикнул генерал, размахивая пистолетом. – Иначе я дам команду открыть огонь на поражение!

Дикобраз словно включил реактивный двигатель и замельтешил своими короткими ножками, ловко перепрыгивая через толстые кабели и бухты канатов. Гера не стал ломать голову над поиском выхода из сложившейся ситуации и рванул вслед за Дикобразом. Сзади громыхнули автоматные очереди, но они лишь придали скорости беглецам. Распугивая редких туристов и бродячих собак, Гера и Дикобраз неслись по набережной под свист и улюлюканье барменов и официантов.

– Остановись! – страшным голосом закричал Дикобраз, и Гера подумал, что его компаньон сейчас умрет от разрыва сердца, но Дикобраз вытянул вперед руку, показывая куда-то пальцем, и стал пятиться.

От напряжения у Геры все плыло перед глазами, и все же ему разглядеть Макса и Розу, которые решительной поступью шли им навстречу, даже не пытаясь скрыть своих недобрых намерений.

Заметавшись между столиков открытого кафе, как мышь в клетке, Дикобраз перевернул мангал с горячими углями и разбил керамический горшок, в котором росли цветы. Тотчас откуда-то из кухни, окутанный паром, выплыл темный силуэт. Полагая, что это хозяин заведения либо повар, Гера ринулся к нему с протянутой рукой, в которой держал пятидесятидолларовую купюру.

– Нас преследуют бандиты! – крикнул Гера. – Спрячьте нас, пожалуйста!

От истошного крика Дикобраза у Геры все похолодело внутри, несмотря на то, что из кухни шел нестерпимый жар. Пар медленно сошел с человека, вышедшего к ним навстречу, и Гера увидел чернобородое лицо Азиза.

– Я спрячу тебя, – произнес Азиз, – только сначала пойдем на телевидение!

– Обложили! Со всех сторон обложили! – едва ли не рыдая, крикнул Дикобраз и, переворачивая столики, кинулся к морю.

Швырнув в Азиза стулом, Гера последовал примеру Дикобраза, попутно отмечая, что реакция у того развита намного лучше, чем у него. Но у моря вряд ли можно было бы найти спасение. Напротив, они сами загоняли себя в ловушку, откуда уже трудно было выбраться.

Ни на что уже не надеясь, они спрыгнули с высокого парапета на гальку и заметались между перевернутых лодок.

– Вёсла! – неизвестно кому орал Дикобраз. – Дайте мне вёсла! Даю тысячу баксов за весла!

Гера попытался приподнять лодку и спрятаться под ней, но когда опустился на корточки и поднял голову, то увидел печальные глаза Азиза, устремленные на него с парапета.

– Зачем прячешься? – спросил Азиз, пробуя остроту кинжала ногтем. – Пойдем на телевидение!

– Что б ты провалился! – в сердцах буркнул Гера и пнул лодку ногой. – Всё! Отстаньте от меня! Я никого не хочу видеть! Вы мне все надоели! На-до-е-ли!!

– Скутер! – вдруг обрадовано воскликнул Дикобраз и бросился в воду. – Скутер! Мы спасены! Хрен они нас возьмут! Хрен! Хрен! Хрен!

Проталкиваясь через воду, он поочередно вскидывал вверх то одну, то другую руку, согнутую в локте и, наконец, добрался до водного мотоцикла, который покачивался на волнах.

«Если он не заведется, то мы пропали!» – с удивительным равнодушием подумал Гера.

Дикобраз схватился руками за скутер и сделал попытку закинуть свою короткую ножку на сидение. С первого раза у него ничего не получилось, и он плюхнулся в воду.

– Вот они! – раздался крик сверху. Перегнувшись через каменные перила парапета, генерал показывал пальцем в сторону Геры. Солдаты суетились вокруг начальника, не зная, что делать: прыгать или же искать ступеньки.

– Эй, земляк! Твоя песенка спета! – раздалось на русском с другой стороны. Скрестив руки на груди и блаженно улыбаясь, с парапета на Геру смотрел Макс. – Я же тебе говорил, чтобы ты остановился! Теперь пеняй на себя!

Роза пялилась на Геру влажными от слез глазами и с досадой кусала губы. Должно быть, она горевала по тому поводу, что солдаты не позволят ей приласкать его труп.

– Стоять! Или я прикажу открыть огонь! – рвал глотку генерал.

– Пожалуйста, пойдем на телевидение! – бубнил Азиз.

– Эх, зёма, не послушал ты меня! – укорял Макс.

Гера повернулся к парапету, плюнул на него и кинулся в воду. Он с наслаждением окунулся и вынырнул рядом со скутером. Дикобраз ковырял кривым гвоздем в замке зажигания. Гера ухватился