«Поразительная предусмотрительность», – подумала Вера Марковна. И выпить, и поесть, и убраться. Водитель продолжал рулить и давать указания:

– Записала, Валентина? Ой. Слушай, если я сейчас отрублюсь – это значит, у меня деньги кончились.

«Отрубился – значит деньги кончились, надо записать, – подумала Вера Марковна. Но лезть в сумочку за телефоном, открывать там опцию создания «Заметок»… – Ладно, постараюсь запомнить».

– Блин, давай перезванивай, клуша. – Водитель все – таки отрубился. – Вас прямо к «Биг – бену» или через дорогу перейдете?

– Прямо.

– Тогда сейчас через мост переедем, там развернемся.

Енисей под Коммунальным мостом – самым известным, градо – брендо – образующей, конструкцией – чернел и тек. И это несмотря на недавние аномальные морозы. Эффект ГЭС. При температуре «минус 40» это дает очень забавные фотоснимки – кругом снег, деревья в инее и пар от воды.

Когда оказались на середине моста, взор Веры Марковны задержался на надписи одной из колонн. Она гласила: «Ты не мужик, если у тебя нет штанги». Но записывать опять не хотелось. Вера Марковна запомнила, но тут же забыла, что хотела запомнить в предыдущий раз. Короткая оперативная память у женщин.

– Почему Енисей ваш не замерзает? – Вера Марковна решила обозначить свою неместность, так как парень уже несколько раз метнул взгляды на ярко – красные скиды, которые все молодые коллеги называли «уггами».

– Почему – почему, – ответил парень, снова мимолетно глянув на вызывающий цвет обуви, он бы и выше посмотрел, да Вера Марковна была в брюках. – Потому что все крокодилы перемерли бы!

Вера Марковна искреннее рассмеялась.

– Приехали.

50 рублей чаевых за отличный юмор – это нормально.

Теперь телефон зазвонил у Веры Марковны.

– Спасибо, – улыбнулась она таксисту и дала деньги.

– Удачи, – ответил молодой человек. «Ни спасибо, ничего» – начала было думать Вера Марковна, но из салона прозвучал вопрос, не надо ли сдачи? Вера Марковна захлопнула дверь и показала ладонь: «Пока». Надо было успеть взять телефон, который так и не замолкал – видимо, что – то срочно.

– Алло!

– Вера Марковна? У нас автора зарезали. Автора зарезали, представляете, наглецы?

«Надо же! Только я здесь причем. Свидетелем, что ли хотят?»

– Вы кто, простите?

– Это из типографии. Да, извините, не представилась. Менеджер – технолог Евгения. Буквы тут на обложке не все вошли. Тут написано: «Книга рекомендуется профессиональному сообществу. Тырым – пырым, вот – Станислав Наумо, и на следующей строчке – «Фонд «Сколков». Видимо – правильно «Наумов», «В» обрезали.

– И «о» обрезали – должно быть «Скол – ко – во», «о» в слове «Сколково» не хватает. Получается, это Вы не автора зарезали, во – первых, а спонсора. Что, конечно, хуже. Дайте подумать, – (секунда), – ничего выкупать не будем, переделайте.

В целом, красноярцы показались даже более «своими», знакомыми людьми, чем те же, скажем, жители Урала и Черноземья, в которых не раз приходилось бывать в комсомольской юности Вере Марковне. Она бывала там давно, еще во времена стройотрядов, и всячески ратовала за возобновление этой традиции.

Геннадий прилетел вечерним рейсом, Вера Марковна встретила гостеприимно, преподнеся чашечку кофе из автомата и распечатку мейла. В ответ Геннадий передал Вере Марковне электронный билет.

– Твой вылет обратно через час, иди, регистрируйся пока, а я кофе выпью и магнитиков тебе в дорогу куплю – сотрудникам и родителям подаришь.

Распечатка, переданная Верой Марковной, оказалось письмом от Стиция:

«Уважаемый Геннадий Петрович!

«РосПиар» скоро может прекратить существование. Я накопал много интересного. Семья Скрыпниковых – Аркадий, его отец Серафим и сын его Владилен. Пока не могу установить, кто из них главный. Но, ориентируясь на их всегдашние обычаи, по всей видимости, дед.

«Аркадий Серафимофич, ага, буду знать». – Отметил Геннадий и продолжил чтение. Обо всем последующем Геннадий догадывался, и его худшие опасения подтвердились. Раскрылась тайна белого фрака.

Следующее мое письмо будет, скорее всего, написано под диктовку этих варваров. Так что не обессудьте, если однажды выстрелить в Вас придется мне. Я не со зла – сделал что мог: докопался до правды. Но эта правда – паскудна и опасна. Но это не повод не искать ее.

Прощайте, надеюсь, не навсегда.

Ваш Стиций».

Геннадий допил кофе, выскреб со дна пластиковой тоненькой ложечкой не размешанный сахар и выбросил в помойку. Попал.

«Интересно, как, обладая такой информацией, Стиций оказывался еще не только живым, но и на свободе? Или в тюрьме уже провели Интернет? Да, злая шутка. И все же. Видимо, сделка с правосудием в обмен на защиту».

Геннадий оказался недалеко от истины. Стиция не только оставили в живых и не закрыли, но еще и предложили повышение. В обмен на то, что он примет сторону «темной силы» и пойдет на службу к Аркадию.

Следующий мейл, как и предупреждал Стиций, Геннадий впоследствии удалил, не читая. Там говорилось что – то о «добровольной сдаче правосудию, пока дело не приобрело официальную и широкую огласку».

Вторую распечатку Вера Марковна Геннадию Петровичу не показала – решила разрулить вопрос самостоятельно. В Московском офисе учинил драку Владилен.

Со стойки регистрации возвратилась Вера Марковна. Пока она стояла в очереди, думала над красноярской идеей, которая даст старт сибирскому бизнес – инкубатору. Нет ничего продуктивнее, как думать над стратегией в очереди (и еще в пробке): идей пришло несколько. Во – первых, можно было заняться исследованиями низменных состояний воды – символичный Енисей поставлял бы, теплый от ГЭС уникальный заряженный (или разряженный?) поток. Во – вторых, во – вторых, можно исследовать субкультурность славянской нации, отбившейся от нашествия «черных». Но еще, к сожалению, не выигравшей битву с «желтыми». Нет, бред. А в – третьих, в – третьих… Забыла…

– Ваш паспорт? Дэвушка! Ваш паспорт, да! Благодару! Очэн благодару!

Геннадий Петрович беспокоился: «Нельзя было ее сейчас в лапы Владилена отправлять, но и раскрывать его опасно». Вере Марковне он предпочел пока ничего не рассказывать. Выходило, что опять он пропускал ее вперед, навстречу хищнику. Но и за ним уже мчались волки. «Сначала с собой разберусь», – Геннадий попытался улыбнуться, как герой Николаса Кейджа в «Оружейном бароне» в начале фильма: натужно и по – детски: «Гажу, знаю, что гажу и все равно улыбаюсь».

– Все нормально – зарегистрировали. Какая – то пьянь на Севера рыбачить летит – чуть шубу не порвали своими удилами. Ну, я пошла?

– Да, Вера, осторожнее. – Последовал поцелуй в щеку.