Клипер без промедления отчалил, и обратно на борт корабля Драммонд взошел уже в качестве капитана.

Январь 1837 года

В тот день, когда прибыло письмо от Колина, Грейс почувствовала себя очень несчастной, особенно после того, как Лили поинтересовалась, не хочет ли она почитать его. Увидев с полдесятка страниц, заполненных убористым почерком, она помотала головой.

Грейс поднялась к себе и опустилась на стул, прилагая усилия к тому, чтобы не заплакать. В конце концов, она дочь герцога, а не умирающий лебедь, чтобы до конца жизни горевать и тосковать по человеку, который ее не любит.

После полудня она с особым тщанием оделась для выезда с лордом Макиндером, выбрав новое, очень идущее ей манто из фиолетового кашемира с оторочкой из черного шелка и широким поясом из черного бархата с серебряной пряжкой. И перед самым прибытием лорда заглянула к матери, чтобы продемонстрировать той свой вид.

– Ты выглядишь просто великолепно! – воскликнула герцогиня, вставая из-за стола. – Но главное, ты выглядишь вполне счастливой.

– Я в порядке, – заверила Грейс. – Я не первая, кто пострадал от утраты детских иллюзий. Колин даже ни разу не поцеловал меня, так что я не могу утверждать, будто была введена в заблуждение.

Мать привлекла дочь в свои объятия.

– Письмо, полученное Лили, наверняка причинило тебе боль. Но я рада слышать, что Колин не давал повода полагать, что его чувства соответствуют твоим.

– Как раз наоборот. За все эти годы он ни разу не написал мне в ответ больше чем несколько строк. И не пытался встретиться со мной, когда был в отпуске, не говоря уж о том, что влюбился в Лили. – И после секундного молчания у Грейс вырвалось: – Мама, я чувствую себя такой глупой!

Герцогиня положила руки ей на плечи.

– Нет, моя милая, ты не глупая. Нет ничего глупого в том, чтобы любить хорошего человека. Жаль только, что он не ответил тебе взаимностью, а еще прискорбнее, что мы с отцом не положили конец вашей переписке гораздо раньше.

– Но я уверена, что мои письма действовали на Колина благотворно, и потому не сожалею, что писала ему.

Мать вгляделась в ее лицо.

– Ты очень хороший человек, Грейс. Даже не понимаю, как мы с отцом умудрились произвести на свет такую замечательную девушку со столь щедрой душой.

– Добавь еще: склонную к фантазиям. Я просто вообразила себе наш роман с Колином. Когда он не отвечал, я сама сочиняла предполагаемый ответ и в результате не заметила, как влюбилась в него.

– Жаль, что я не смогла уберечь тебя от столь горького опыта, – проговорила мать. – Да еще это письмо, которое он написал Лили. Такое длинное… Тебе, наверное, было очень больно.

Грейс пожала плечами.

– Главное, это заставило меня понять, что я не могу прятаться от правды. Но контраст, конечно, резкий – между отписками в четыре строчки, что Колин посылал мне, и пятистраничным письмом для Лили… Должно быть, он действительно ее любит.

– Ну на этот счет я сомневаюсь. Мы с отцом пришли к общему мнению, что Колин не тот человек, с которым Лили следует провести свою жизнь. Но важнее всего, чтобы ты, моя милая, нашла того, кто оценит тебя по достоинству. И что касается лорда Макиндера, то, судя по всему, он сильно в тебя влюблен.

– В самом деле?.. – Вообще Грейс приятно было видеть, как светятся глаза упомянутого знакомого в ее присутствии. – Джон хороший человек, мама, но больше всего я ценю в нем то, что он никогда не заглядывался на Лили.

– Так уж и никогда? – улыбнулась герцогиня. – Признаться, нам с отцом Джон нравится. И мы были бы очень рады, если бы он присоединился к нашему семейству.

Лорд Макиндер был легок на помине. Он явился в точно назначенное время, словно выжидал в своей карете за углом.

Впрочем, Грейс не сомневалась, что Джон всегда будет точен и пунктуален. На него всегда можно положиться. Он был уравновешен, доброжелателен и почтителен.

Ухаживания лорда Макиндера длились довольно продолжительное время, поэтому Грейс примерно представляла их сегодняшнюю программу: Джон направит свой экипаж в Гайд-парк, где они не спеша проедут по кругу, время от времени останавливаясь, чтобы пообщаться со знакомыми.

Некоторая робость, присущая Грейс, препятствовала в обзаведении широким кругом знакомств, Джон же был настолько компанейским, что его обожал чуть ли не весь Лондон. И она как-то легко разговаривала и смеялась во время общения с его друзьями, как будто они были ее собственными. Впрочем, некоторые из них таковыми мало-помалу и становились, и это было замечательно.

Ну а после пары кругов в парке они посетят кондитерскую «У Гантера», чтобы полакомиться мороженым.

Однако на этот раз, усаживая Грейс в экипаж, Джон поинтересовался:

– Леди Грейс, вы не возражаете, если я отвезу вас на экскурсию в одно из моих излюбленных мест в Лондоне? Могу вас заверить, это абсолютно приличное заведение.

Грейс улыбнулась ему совершенно искренней улыбкой. Какой приятный человек! В глазах Джона было столько обожания, что любой вопрос, прозвучавший из его уст, не мог бы задеть ни одну женщину в мире.

– Буду очень рада, лорд Макиндер.

– Для вас я просто Джон, – напомнил он.

– Конечно же… Джон.

Они отъехали не слишком далеко и остановились у небольшой церкви. Передав поводья своему груму, Джон помог Грейс спуститься на тротуар. Они молча прошли под сводами храма и через боковую дверь вышли к небольшому огороженному погосту. Здесь не было ощущения скорби и печали и слышалось лишь жужжание шмелей, радующихся тому, что им посчастливилось обнаружить такое обилие роз в самом центре Лондона.

– Как тут красиво! – воскликнула Грейс, сожалея, что не взяла с собой блокнот и карандаш. – Как вам удалось отыскать столь изумительный потаенный уголок?

– Здесь похоронена моя мать, – ответил Джон. Выражение его лица не было трагическим, скорее по-мальчишески грустным. – Я всегда навещаю ее, когда бываю в Лондоне. У меня такое ощущение, что она здесь счастлива.

– Как это мило, что у вас такое восприятие, – проговорила Грейс, в который раз отметив наличие симпатичных ямочек на щеках своего спутника.

Тот между тем взял обе ее ладони в свои, и Грейс, слегка вздрогнув, подняла глаза. Солнечные лучи играли на густых волнистых волосах Джона, а в его голосе, когда он опять заговорил, серьезности было не меньше, чем томления в глазах.

– Увидев вас в первый раз, я сразу же понял, что вы именно та женщина, с которой я хотел бы прожить всю жизнь. И я уверен, что мои родители полюбили бы вас так же, как и я. Леди Грейс, не окажете ли вы мне честь стать моей женой?

Грейс постоянно напоминала себе, что она вполне рада тому, что обручилась с лордом Макиндером, точнее с Джоном, как он просил его называть. Он был замечательным человеком, с приятным голосом и карими глазами. Ей импонировали его аристократизм, его мягкость и доброжелательность, и она считала, что они будут счастливы вместе. А еще Грейс нравилось то, что его поместье находится в Шотландии.