«Бомба», – поняла я, вспомнив уроки. Он нес биобомбу!

– Биобомба! – крикнул Йорген. – Кобб, подтверждаю: мы засекли биобомбу.

– В других каналах тоже об этом говорят, – отозвался Кобб. – Спокойнее, кадет. Адмирал уже разбирается с этим.

– Я могу попасть в него, Кобб! – сказал Бим. – Я могу его сбить!

Я думала, что Кобб немедленно отвергнет эту идею, но нет.

– Я сейчас свяжусь с командованием и сообщу, что у вас она в зоне прямой видимости.

Бим счел это за разрешение.

– Юла, ты со мной?

– Само собой! – сказала я. – Погнали!

– Постой, кадет, – вмешался Кобб. – Что-то не то с описаниями. Вы можете подтвердить? Похоже, эта бомба больше обычной.

Но Бим не слушал. Я видела в окно кабины, как он спикировал к одинокому бомбардировщику, который, в соответствии с обычным протоколом креллов, шел на малой высоте, пытаясь ускользнуть от зениток.

– Что-то не то, – повторил Кобб.

Несколько теней оторвалось от бомбы – небольшие корабли креллов, почти неразличимые в темноте. Четыре корабля.

Воздух пронзили красные разряды деструкторов. Один из них скользнул по моему щиту, и тот заискрил. По нервам словно разряд прошел, и я инстинктивно свернула в сторону.

– Кобб! – крикнула я. – От бомбардировщика отделилось четыре корабля прикрытия!

Вражеские корабли атаковали нас. Я с трудом увернулась. Руки на рычагах вспотели.

– Они быстрее обычных креллов!

– Это что-то новенькое, – сказал Кобб. – Вы оба – отходите!

– Кобб, я могу сбить его! – послышался голос Бима; деструктор на носу его корабля засветился – Бим переключил его на дальнюю дистанцию.

Четыре корабля-охранника снова налетели на нас и открыли огонь.

– Бим!!! – закричала я.

Я готова была поклясться, что он посмотрел в мою сторону – свет заблестел на визоре его шлема, когда разряды настигли его корабль и сконцентрированным огнем проломили щит.

Взрыв разорвал корабль Бима на несколько больших обломков, и один из них врезался в меня. Меня швырнуло в сторону, и мой «Поко» вошел в штопор. Мир зашатался. Я слышала, как Жучик выкрикивает мое имя. Огоньки на приборной доске обезумели. Вспыхнуло предупреждение: «Щит разряжен».

Гравикомы отключились, и на меня обрушилась перегрузка. К горлу подкатила тошнота, перед глазами все поплыло. Но тренировки взяли свое. Я сумела нажать на кнопку контроля спуска, и мой антиграв развернулся на шарнирной подвеске – как будто крышка люка откинулась. В результате он оказался направлен в сторону носа, и этот маневр остановил мое падение. Мир пришел в себя, и я повисла в воздухе. Нос моего корабля смотрел в землю.

На приборной доске мигали огоньки. Внизу останки корабля Бима врезались в землю и взорвались.

Он… он так и не выбрал себе позывной…

– Враг отступает! – крикнул Нед. – Похоже, им хватило!

Я в оцепенении слушала, как рапортуют остальные. Штурмовой отряд взрослых пилотов погнался за бомбардировщиком, и креллы предпочли отступить, лишь бы не потерять свое оружие.

Бомбардировщик тоже отступил, и с ним достаточно кораблей, чтобы адмирал не приказала их преследовать.

Я же просто висела на месте, и антиграв отбрасывал передо мной холодный, безжизненный синий свет.

– Юла! – позвал Йорген. – Доложись! Ты в порядке?

– Нет, – прошептала я, но в конце концов все же привела антиграв в исходное положение и развернула корабль в нормальную плоскость. Потом подключила заряд щита, подождала, пока загорится свет и дернула ручку. Очередной щит с треском распростерся над моим «Поко» и сделался невидимым.

Я поднялась вверх и встала в строй вместе с остальными.

– Внимание! Запрашиваю голосовое подтверждение! – скомандовал Йорген.

Все откликнулись, но, когда мы полетели обратно к базе, в строю зияли две прорехи. Бим и Утро погибли.

Звено «Небо» уменьшилось до семи человек.

Адмирал Джуди «Броня» Айвенс считала обязательным для себя всегда читать донесения о потерях.

Она отправляла людей на смерть. В каждом бою она принимала решения – иногда ошибочные, – обрывавшие чью-то жизнь. Возможно, где-то в горних высях древние Святые вели учет, сколько жизней Непокорных она потеряла и сколько спасла.

Если это и вправду так, то сегодня одна из чаш весов сильно накренилась. Два кадета погибли всего лишь через месяц тренировок на тренажере. Она прочла их имена и попыталась запомнить, хотя и знала, что все равно забудет. Слишком много их было.

Она осторожно положила список имен и короткие биографии на свой стол. Кроме кадетов погибло еще два пилота, и письма их семьям отнимут у нее сегодняшний вечер, но она это сделает. Ведь у этих семей потеря отнимет часть их собственной жизни.

Она уже наполовину закончила с письмами, которые не печатала, а писала от руки, когда наконец-то явился Кобб, чтобы наорать на нее. Она увидела его отражение в латунной поверхности полевого бинокля, который держала у себя на столе – реликт из далеких времен. Кобб остановился на пороге и не стал накидываться на нее с ходу, а позволил ей дописать письмо. Броня поставила подпись, выведя завитушки перьевой ручкой; в подобном письме этот жест казался ей одновременно и необходимым, и претенциозным.

– Теперь ты счастлива, Джуди? – спросил он наконец. – Теперь, когда двое из них убиты, ты наконец счастлива, тьма тебя побери?

– Я не была счастлива уже много лет, Кобб.

Она развернула кресло, откинулась на спинку и посмотрела ему в глаза. Она предвидела его неотвратимый приход. Возможно, даже предвкушала его. Хорошо, что до сих пор остался кто-то, способный бросить ей вызов. Большинство из тех, кто это делал, уже были мертвы.

Прихрамывая, Кобб зашел в чудовищно захламленный кабинет – небольшую комнату, заваленную бумагами, памятными мелочами, книгами. И все же это было единственное место, где она чувствовала себя уютно.

– Так дальше нельзя! – сказал Кобб. – Сначала ты понизила возраст тестирования, а теперь посылаешь их в бой прежде, чем они реально научились летать? Нельзя одновременно и вести стрельбу, и красть боеприпасы со склада. Потому что так ты со временем останешься без патронов!

– Ты предпочел бы, чтобы я допустила гибель Альты?

Кобб посмотрел вбок, на старую карту, до сих пор висящую на стене. Стекло запылилось от времени, а у бумаги внутри начали загибаться края. Это был план Альты, нарисованный на собрании, с которого все началось почти десять лет назад. Они придумали город с большими жилыми районами и фермами.