Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пусть радуется, что Сева этого не слышит.
Заикается брат из-за детской травмы, и раньше этого стеснялся. И очень удивился, когда понял, что девушек очаровывает эта его речь, протяжная и нерешительная.
- Выходы закрывай, - повторил. - Нам девчонка нужна.
Охранник скривился. Но отложил ватку и послушно взял рацию.
Я вышел в коридор, оттуда в зал.
Столкнулся с братом.
- Она была в соседней от нас кабинке, - Севастиан держит в руках старую куртку. Встряхнул ее перед моим лицом. - Вот это ее.
- Ясно, - отобрал куртку. - Езжай к Аресу и разбирайтесь с замом Стрелецкого. А я закончу тут.
- Нет.
- Что значит "нет"?
Вокруг нас танцуют. Две девицы совсем рядом, с коктейлями в руках, виляют бедрами и задевают нас, привлекая внимание.
- Потому что нет, Тим, - Сева с раздражением отодвинулся. Перекрикивая музыку, заявил. - Я пока не найду ее - не уйду.
- Нам не она нужна, отец ее, - напомнил. - Может, у Ареса уже есть новости. Езжай.
- Езжай сам, - брат отмахнулся от меня и двинулся по залу.
- Севастиан, - нагнал его.
- Отвали.
Под нос себе хмыкнул.
То, что происходит - оно перестало мне нравиться.
Рита Стрелецкая.
Суток не прошло, как она угнала лодку и удрала. А это имя уже так прочно в мыслях засело, знание, что она где-то здесь, и я ее вот-вот схвачу - оно мешает соображать здраво. Эмоции брать вверх над разумом не должны.
А я сейчас сгусток нервов.
Чтоб ее.
В памяти упорно всплывает прошедший день. Деревенские домики, я побывал в каждом. Местные алкаши у магазинчика, что расселись на поваленном дереве, застеленном старым одеялом и пили водку.
А после наш поселок, мусорные баки.
И как мы втроем рядышком курим, пока охрана матерится и роется в мусоре.
Тогда мне было почти смешно.
- Одежку-то надо вернуть? - спросила Жанна Степановна, мусоля свой фартук. - Я дочке позвоню, и она живо прибежит с сумкой.
- Звоните, - бросил ей Арес и выпустил дым уголком рта. Посмотрел на нас с Севастианом. И усмехнулся. - Хорошая погода.
Да, неплохая.
Люблю осень, и октябрь особенно, когда листья уже почти облетели, а снег еще не выпал. У нас тут живописные места, Черное озеро - пейзажи серые, мрачноватые, вокруг всегда тихо и жизнь неспешна, завораживает, как в скандинавском кино.
А еще мы семьей давно вот так нигде не гуляли, пусть даже и возле мусорных баков.
Спасибо этой горной козе - новенькой горничной.
- Что-то нашел, - Леха выбросил из бака на асфальт разноцветные тетрадки.
Студентка.
За ними полетели пара фотографий в серебряных рамках.
Севастиан поднял фото, я взял тетради. Листнул конспекты, написанные аккуратным девичьим почерком и глянул на шапку обложки.
Риторика. Первый курс. Стрелецкая Маргарита.
Машинально глянул на другую тетрадь.
Логика. Тот же первый курс. И опять Стрелецкая.
Поднял глаза на братьев.
Оба склонились над рамкой и молча пялятся на фотку. Столбик пепла с сигареты рухнул Аресу на пиджак, он даже не отвлекся, не оторвался.
- Что там? - выдернул у них фотографию, понимая уже, что увижу.
Постановочное семейное фото с какого-то праздника. Камин и языки пламени, белый пушистый ковер на полу. И семья из трех человек - отец держит за плечи жену и дочь, все счастливо улыбаются в кадр.
С женой Стрелецкий развелся. Эта женщина еще молода, на вид не дашь больше тридцати. Она несколько месяцев назад из страны улетела.
Блондинка с ангельской внешностью.
Дочь на нее не похожа. Эта неугомонная девчонка в папашу - те же русые волосы и нахальный взгляд зеленых глаз, я это сходство вижу только теперь.
И с моего вытянутого лица можно портрет писать в стиле Модильяни.
- Бл*дство, - выругался я тогда.
Это же слово повторил сейчас, схватил за рукав Севастиана.
- Сева, новенькая горничная неудачная кандидатура, чтобы влюбляться, - сказал.
- Кто влюбился? - брат аж остановился, повернулся ко мне, изумленный. Моргнул пару раз. - Что за ересь? Чтобы я и вот эта пигалица? У врача давно был? Голову проверь. Всё, Тим, иди к черту. Я поехал к Аресу, всё, - он аж взбесился. Рваным шагом двинулся по направлению к выходу.
Качнул головой ему вслед.
Твою ж мать.
Вот это реакция.
Развел его как детсадовца, с пол оборота просто.
Паршивый знак.
Да младший по уши втрескался.
Проследил, как брат поравнялся с охранником, и тот, наученный опытом, без слов отступил от дверей, выпустил Тима.
И снова занял место у входа.
Ощупал куртку, что осталась в руках.
Взглядом окинул мигающий цветными пятнами зал.
Интересно.
Успела эта зараза слинять.
Или до сих пор где-то здесь.
В крови столько адреналина, что кровь в ушах шумит. У меня азарт хищника, я в предвкушении, на охоту вышел за дикой самочкой.
- Радик, в клуб заходите, - отдал в трубку команду ребятам, что в микроавтобусе караулят у входа. - Привет, - преградил путь симпатяшке-официантке, сбегающей со второго этажа. Улыбнулся. - Брат мой с тобой общался? Про эту девушку, - показал куртку. - Где она сидела?
- Хм, - официантка в ответ на улыбку стрельнула глазками. Развернулась и завиляла бедрами на второй этаж. - Жених ее? - бросила через плечо. - Сказала, что жениха с кольцом ждет, - она зашагала по залу. - Сюда.
- Спасибо, золотце, - сдвинул в сторону шторку, шагнул внутрь. И дернул занавеску, отрезая от себя официантку.
В кабинке пусто. Со стола еще не убрали посуду - тарелку с остатками мяса, овощи, коньяк и бокал.
Ужинала девочка.
Проголодалась, сладкая. Мясо любит.
В двух шагах от меня была.
Следов больше никаких, кроме одного.
На полу что-то белеет.
Наклонился, разглядывая.
И едва не расхохотался.
Стол невысокий, накрыт красной скатертью.
И оттуда торчат носки белых дутых сапожек.
