раза в два больше.

Ерх уже подсказал, что делать, продемонстрировав мне образы из прошлого.

— Крекс! Пекс! Фекс! — закричал я, решив подражать моему сопернику, и воткнул Ерх в красную материю.

Распространение энергии прекратилось. Ерх просто прибил ее к земле.

Вы когда-нибудь видели, как японцы выпучивают глаза? Вот и я не видел. До сегодняшнего дня.

Уж не знаю, что мой дорогой родовой меч сделал, но он остановил предрасположенность соперника. У него сразу засветились глаза и он задергался.

— Петр Борисович! — крикнул Ханаяма. — Бой надо прекратить! Ваш ученик может пострадать!

— Ну уж нет, — оскалился Нахимов. — Ваши студенты затеяли этот поединок, пусть отдуваются до конца.

— Но ваш студент сейчас погибнет! — воскликнула Химари-семпай.

— Беру на себя всю ответственность, — спокойно сказал адмирал и скрестил руки на груди.

Мой же соперник весь покрылся этой странной субстанцией и начал медленно подходить ко мне.

Как я понял, он не мог призвать обратно ту часть, которую держал Ерх, поэтому решил сблизиться.

— Он сейчас собирает энергию в кулаки и в ноги, — предупредила Лора.

Через мгновение он делает рывок и бьет со всей силы в то место, где я только что был. Воронка получилась с полметра. Силен.

Вот только за всей этой показухой, он не учел, что я не буду ждать, пока он пафосно постоит и подождет.

— Сдавайся, — спокойно сказал я на японском, держа второй меч у его шеи.

— Ну давай, проведи лезвием! — прорычал он и демонстративно повернулся ко мне. — Чего встал? Слабо?

— А нахрена мне тебя убивать? — удивился я и ударил его по виску тупой стороной меча. Заодно пустил по клинку большой пучок энергии, чтобы вырубить этого героя.

Противник упал на землю, а я спокойно убрал мечи в ножны и прошел к своим.

Моего соперника взяли под руки и уволокли за трибуны.

— Должен признать, ожидал, что ты хоть немного напряжешься, — улыбнулся Петр Борисович.

— Не люблю напрягаться.

— Ха! Наша школа! — похлопал он меня по плечу. — Чтобы не напрягаться, надо быть сильным, верно?

— В точку!

Вот тут мы почувствовали гостеприимство со всех сторон. Слух о том, что русские студенты провели показательные поединки с японскими товарищами, разлетелся по всей территории института мгновенно. К нам каждые несколько метров подходили ученики и просили сфотографироваться, дать автограф или просто пожать руки.

— Да! Все же меня любят! — сказал Фанеров, обнимая очередную хихикаующую студентку.

Преподаватели, которые боялись за наши жизни, как-то немного поутихли и выглядели слегка обескураженными. Но все же искренне улыбались и показывали нам достопримечательности.

Наконец, мы зашли в один из корпусов института. Нас провели в столовую, кстати, ничем особо не отличающуюся от нашей, за исключением самих блюд. Покормили и напоили.

— Эх, еще бы спать уложили, было бы вообще замечательно! — зевнула Лора.

— А ты что, устала? — удивился я, наблюдая, как Маша неумело обращается с палочками. Пришлось научить.

— Не особо, но я бы хотела тебе кое-что показать на пляже.

— Тогда вечером.

Кстати, это здание было из тех, кто наполовину заходит в купол метеорита. И мне очень хотелось на него посмотреть.

После обеда нас повели дальше. Как раз к месту перехода.

Внешне оно ничем не отличалось от прочих — просто коридор и все. Но по ощущениям мы точно зашли в метеорит.

— Тут у нас учебные классы по артефакторике, оружейному делу и экспериментальные кабинеты для исследований, — начала объяснять Химари-сенсей. — Также тут находятся наши реабилитационные палаты.

— Ого! А это же гениально! — Дима делал мелкие пометки в свой блокнот. — Так восстановление проходит куда быстрее!

— Верно, господин Бердышев, — кивнул Ханаяма-сенсей.

Далее нас вывели в большой зал с панорамными окнами. Судя по всему, тут часто происходили разного рода турниры и это смотровая комната.

И скажу честно, я удивился.

Внутри метеорита они сделали огромные зоны по уровням сложности, разделяя их цифрами от одного до пяти. Всех зон было не видно, только вход в третий и четвертый уровень. Остальные показывали по мониторам в этом же помещении.

Как объяснили сенсеи, у каждой зоны есть подобные смотровые комнаты, и туда можно добраться по монорельсу.

— Каждый институт выкручивается как может, — пояснила Ирука-сенсей. — Мы решили, что из-за огромной площади метеорита, реально позволить себе сектора для каждого уровня студентов. Так мы максимально оберегаем их от смерти.

— Но… — поднял руку Дима. — А как вы умудрились разграничить монстров? Они же должны быть все одинаково сильными или слабыми.

— Это очень хороший вопрос, господин Бердышев, — улыбнулась Ирука. — У вас есть предположения?

Дима задумался. Как и остальные. Честно сказать, меня тоже заинтересовал этот вопрос.

— Думаю, что старых монстров вы распределяете в более сильные сектора, а слабых, только появившихся, оставляете в первой зоне.

— Практически, — кивнул Ханаяма-сенсей. — Большего сказать не можем, уж простите!

Следующей нашей остановкой оказалась оружейная палата и музей. Тут нам поведали о пути Японии от позднего периода Эдо, когда и упали первые метеориты, и до наших дней.

На данный момент японцы вели разработки в области стрелкового оружия в Дикой Зоне. Нам показали как дорогие образцы, которые из-за своей цены были просто неликвидны, до обычных зачарованных луков и арбалетов.

Анин лук, как оказалось, привезли именно с юга Японии.

Собственно, на этом наша экскурсия по институту закончилась.

И все же была тут своя атмосфера спокойствия даже при том, что жили они наполовину в метеорите. По сравнению с КИИМом, тут чувствовался дух товарищества во всем, а не только в Дикой Зоне.

И что самое интересное, к концу нашей экскурсии у каждого из нас, осталось по десятка два писем с номерами телефонов и почтовых адресов. Все хотели с нами общаться. Были и те, кто признавался в любви с первого взгляда.

В основном, конечно, девушки. Удивительно, но больше всего поклонниц оказалось у Арнольда.

Как объяснил Нахимов, когда мы сели в машину, японки редко видят таких здоровяков, поэтому Арни для них экзотика.

— Слышал, Арнольд. Ты тут редкий алмазик! — пихнула в бок своего молодого человека Вика.

— Ты смотри, а то и украсть такое сокровище могут, — хихикнула Маша, и все засмеялись.

Но звездой оставался Кицуня. После того, как с него сняли комбинезончик и оставили