– Да, Стасик.

– Ты с кем-то разговариваешь?

«С тобой, болван. С кем же еще?»

– Да. Тут со мной Бэби. Он хочет пригласить меня к себе домой.

– Аленушка, ты же помнишь? Мама запретила тебе играть с Бэби.

Несмотря на то что этот ее друг воображаемый, он почувствовал страх. Не за себя, за Алену. Он вдруг понял, что если сейчас не вытащит сестру, то больше никогда не увидит ее. Он схватился за веревку и потянул ее на себя.

– Но Бэби обещал привести меня обратно. Ты же не скажешь маме?

Ноша была тяжелой, но все-таки шла вверх. Веревка больно впивалась в ладошки, но Стасик все равно тянул.

– Я недолго.

Веревка ослабла, будто она была привязана к чему-то (к дверной ручке на дне колодца?), а теперь ее отвязали. Стасик с легкостью вытащил пустой конец веревки. Все еще не понимая, куда делась сестра, он переводил взгляд с веревки на черноту ямы и обратно.

– Я недолго, – прошептал он, словно эти слова только что залетели ему в уши.

Отбросил веревку и, глядя в колодец, закричал:

– Алена! Аленка!

Слезы заливали испачканное землей лицо. Стасик подскочил, подбежал к двери, вернулся к яме, снова к двери.

– Мама! Папа! – закричал он, когда выбежал на улицу.

* * *

Жанна раскладывала вещи из сумок в шкафы. Ее мысли все время возвращались к поведению мужа. Взял и приволок в дом оружие. Он бы еще гильотину принес и всунул голову детей туда.

Она не заметила, когда стемнело. Жанна подошла и включила свет. На мгновение ей показалось, что в их постели кто-то есть. Она медленно, с замиранием сердца повернулась. Никого там не было. Жанна шумно выдохнула и тут же вздрогнула от крика под самым окном спальни.

– Папа! Мама! – кричал Стасик.

«Что-то с Крохой», – подумала Жанна и, отбросив бюстгальтер, побежала к лестнице.

Андрей вышел из своей комнаты и вопросительно посмотрел на пробегающую Жанну.

– Стасик, – коротко ответила она и понеслась вниз.

Андрей побежал за ней. Но, увидев отца, выходящего из кухни, замер. Страхов-старший стоял с ружьем в руке. Как во сне, разве только что не целился ему в голову.

– Что произошло? – спросил Алексей.

Жанна пробежала мимо, так и не ответив.

– Что-то со Стасом, – сказал Андрей и пошел к выходу.

– Мамочка, пойдем скорее, – Стасик всхлипнул и показал в сторону сарая.

– Что случилось? – Жанна схватила сына за плечи и начала трясти. – Что с Аленкой?

– Мамочка, я не виноват. – Он взял ее за руку и потащил за собой. – Пойдем, она там.

– Где?!

– Там, в сарае.

Жанна вырвала руку и побежала. Андрей и Леша побежали следом. Стасик стоял и хныкал, как еще несколько минут назад его младшая сестренка.

– Где она?! – взревела Жанна.

Стасик вошел в сарай и попытался выглянуть из-за папы и брата.

– Она в яме, – едва слышно произнес мальчик.

Алексей повернулся к сыну, присел к нему и нежно спросил:

– Сынок, ты тоже видел здесь яму?

– Какая, к черту, яма?! – Жанна оттолкнула мужа и, схватив ребенка, начала трясти. – Где ты потерял Кроху?!

– Мы играли в прятки. Она спряталась в яме, но запуталась в веревке и не смогла выбраться. Пока я ее вытаскивал, она, наверное, упала вниз, – скороговоркой проговорил Стасик. И только теперь увидел, что конструкции с колесиками нет. А когда Андрей отошел в сторону, Стасик увидел, что и ямы тоже нет. Там был утрамбованный земляной пол.

– Она там! – вскрикнул он, оттолкнул мать и подбежал к островку света. – Ее кто-то зарыл! – Мальчик плакал навзрыд.

Он упал на колени и начал рыть. Земля была настолько твердой, даже не верилось, что еще пять минут назад здесь была глубокая яма. Он копал и копал, а родители стояли в дверях и наблюдали за действиями ребенка.

Жанна почувствовала, как в ней закипает ярость. Что возомнил себе этот сосунок?! Его игра зашла слишком далеко. Одна убивает своего кролика, второй делает вид, что закопал сестру в яме. Она дернулась, подошла к сыну, одним рывком поставила сына на ноги и со всей силы ударила по лицу.

– Прекрати эти свои игры! Ты слышишь меня, сукин сын?! Говори, где Алена, пока я тебя не убила!

Мальчик больше не плакал. Он, словно тряпичная кукла, повис в руках матери. Жанна собиралась ударить его еще раз для профилактики, но дверь скрипнула, и оттуда раздался голос Алены.

– Я дома. Стасик, стук-стук за себя. Ты снова водишь.

Андрей и Леша, до этого стоявшие открыв рты, выбежали на улицу и увидели красную курточку Алены. Девочка зашла за угол дома.

Жанна повернулась к Стасику и прошипела:

– Ты, паршивец, наказан.

«Пусть так, – подумал Стасик, когда остался один. – Зато эта дурашка вернулась».

Больше Стасик не вспоминал ни о яме, ни о ржавых колесиках. Не до этого было.

* * *

Жанна не могла уснуть. Перед глазами стояло зареванное лицо сына. «Мамочка, я не виноват!» А ей было все равно. Тогда ей было все равно. Она хотела сожрать его, как разъяренная хомячиха.

Страхова перевернулась на спину и открыла глаза. Как здесь тихо! Она и не замечала до сегодняшней ночи. Только посапывание Леши не давало тишине свести ее с ума.

Жанна встала, Алексей всхрапнул и затих. Ей даже показалось, что он больше не дышит. Жанна так не может. Не может спать, пока не извинится перед сыном. Вот это-то людей и отличает от хомяков, крыс и черт еще знает от кого. Хотя, может быть, та хомячиха после того, как сожрала своих детей, тоже не находила себе места. Не могла уснуть и все такое. Вот только просить прощения было уже не у кого. Нет. Уж лучше оплеуха с последующими извинениями, чем… Жанна была уверена, что никогда не сможет убить своих детей.

Страхова подошла к двери детской. После «возвращения» Крохи дети пошли спать. Жанна заглянула к ним, только когда шла к себе в спальню. Это было что-то около десяти. Да, точно, перед тем как подняться наверх, она взглянула на часы, закрывающие дыру в стене. Было 9:47. Сколько прошло с тех пор, она не знала, но дети спали в тех же положениях, что и тогда. Жанна подошла к Алене. Девочка спала, накрывшись с головой. Страхова хотела сдернуть одеяло, но вдруг замерла. А что, если там не она, не ее дочка, не Крошка? Что, если там притаилась какая-то тварь, которая только и ждет, когда ее выпустят. Жанна поборола свой страх (как ей показалось, совершенно необоснованный) и медленно стянула одеяло. Это была Кроха.

«По крайней мере, если ее и подменили, то на точно такую же», – с улыбкой подумала Жанна и подоткнула одеяльце под дочку.