ученый не прекращает и, возможно, нас ждет еще немало открытий. Все полные версии статей журналиста по данной теме можно найти на популярном сайте в Интернете www.shkolazhi2ni.ru. Мы же, соблюдая принцип паритета, сообщим заинтересованным читателям информацию с официального сайта музея, дабы каждый при желании мог сделать собственные выводы. Итак на официальной странице, которая находится по адресу www.museum.ru/M2881, читаем:

Музей преобразован из музыкального салона В. Козина Постановлением мэра города в 1995 году Уникальность музея в том, что он является первым и единственным в России музеем, который возрождает творчество певца 30-50-х годов, а также представляет вниманию посетителей подлинные материалы о жизни (1903–1994) и творческом наследии, основанном на документах, фотодокументах, письмах певца и его поклонников, дневниковых записях и музыкальных произведениях, произведениях изобразительного искусства (в Музее насчитывается 35 000 единиц хранения). Музей расположен в мемориальной квартире (г. Магадан, пер. Школьный, 1), в которой жил певец. Кроме того, музей занимается издательской деятельностью (буклеты, альбомы, проспекты и др.). Все это открывает действительную судьбу певца, поэта, композитора после его долгого «небытия» – чем и вызывается интерес посетителей из ближнего и дальнего зарубежья, подтвержденный отзывами в Книгах почетных гостей.

Post scriptum составителя

Время летит стремительно. Давно позади 100-летие со дня рождения Певца, близится 20-летие со дня ухода в лучший мир, но все, что касается увековечения его памяти на официальном уровне, несмотря на многочисленные обращения его поклонников с письмами на имя самых высоких лиц (вплоть до президента РФ), по-прежнему неизменно. Лишь в конце 90-х на Аллее звезд в Москве, что располагалась у ГЦКЗ «Россия» была заложена «Звезда Вадима Козина».

Обложка диска Марка Алмонда «Орфей в изгнании». 2009

Да где теперь сам концертный зал? Где та звезда? Однако, как говорится, природа не терпит пустоты, и если с признанием его таланта и заслуг власть предержащими все довольно тускло, то с пониманием величия его творческого наследия – напротив. Во-первых, продолжают издаваться огромными тиражами пластинки, печатаются книги, снимаются документальные фильмы. Только за последние восемь-десять лет в России, странах ближнего зарубежья и даже дальнего вышла как минимум дюжина сборников с песнями Вадима Алексеевича. Многие из них, как например, «двойник» серии «Гжель», выпущенный московской компанией «Русский стиль», просто поражают воображение качеством исполнения и подхода к работе. Но и еще на одну пластинку следует обратить самое пристальное внимание. Компакт-диск «Орфей в изгнании» был издан в 2009 году в Англии. В альбоме звучат песни из репертуара Вадима Козина, но спетые не самим певцом, а… британской суперзвездой Марком Алмондом. Да-да, вы не ослышались и зрение вас не подвело, именно Алмондом. И называется данный релиз в оригинале Orpheus in exile. Оказывается, будучи однажды на гастролях в России, Марк узнал от своих знакомых о судьбе опального маэстро, услышал его песни и был настолько сражен и историей, и талантом, что решился в знак признания и восхищения на запись такой пластинки. Первые три тысячи экземпляров вышли в супероформлении с многостраничным красочным буклетом и были моментально раскуплены меломанами. Пластинка вообще удалась и вызвала массу положительных откликов в мировой прессе. Зайдите на сайт Марка Алмонда, там можно послушать и «Магаданские бульвары», и «Нищюю», и «Осень»… Кстати записывал альбом певец в Москве под аккомпанемент оркестра «Россия». Но и эта история о силе воздействия наследия Вадима Козина на мировую культуру не последняя и уж точно не самая удивительная. Слушайте дальше…

* * *

Каждый год на церемонию премии «Шансон года» устроители, помимо любимых артистов, стремятся пригласить какого-то особенного, специального гостя. В 2010 году им стала актриса и певица из Японии по имени Ишибаши Миюки, или Танко-сан, как она представляется знакомым. Ее позвали не для антуража и не для показа сцен из театра Кабуки.

Ишибаши Миюки и Максим Кравчинский. Москва, 2010

В Москву она прилетела, чтобы спеть с кремлевской сцены «Осень» из репертуара Вадима Козина и утесовскую «С одесского кичмана». Причем спеть… по-русски. Вы можете себе представить пожилую японку, поющую шансон? Я тоже не мог, но скорее убедился, что это не розыгрыш, а эти две песни далеко не единственные в ее багаже. Она исполняет и «Мурку», и «Таганку», и «Ванинский порт»… Легче сказать, чего Танко-сан не знает. Для «Шансон-ТВ» снимался фильм об удивительной творческой личности, и, конечно, когда продюсер канала Валерий Макущенко предложил пообщаться с Ишибаши, я с радостью согласился.

Впервые мне довелось услышать русские песни… по-японски.

Это была знаменитая «Катюша» и другие военные песни, очень популярные в Японии в 60-е годы, – начала свой рассказ Танко-сан. – А потом кто-то привез мне ленту с оригинальным звучанием этих вещей, и я поняла, что русские песни должны звучать только по-русски. Я тогда училась на драматическую актрису в Токио, но увлеклась русской музыкой, и когда представилась возможность, отправилась изучать русский язык в Москву. Первая поездка в СССР состоялась в 1976 году. Несмотря на советскую действительность, мне все очень нравилось. Я с какой-то непонятной даже себе жадностью впитывала русскую культуру, обычаи, традиции, природу.

Помню, на занятия в институт я добиралась каждый день автобусом, и дорога пролегала мимо такой аккуратной маленькой березовой рощи. Я глядела на нее и словно видела сияние вокруг деревьев. Однажды, не сдержав эмоций, я прямо в автобусе разрыдалась от нахлынувших чувств. Подруга бросилась успокаивать: «Ишибаши, что с тобой?» А мне и ответить было нечего, просто душа трепетала. Порой ловила себя на мысли, что я когда-то давно-давно уже жила в России, может быть, инее человеческом обличье, а бабочкой или лягушкой, настолько все мне было близко и узнаваемо. Каждую свободную минуту я слушала и искала новые песни, но по радио и телевидению в те годы звучала только официальная эстрада. Однажды в компании я спросила: «А что русские поют для себя, в тесном дружеском кругу?» – «Блатные песни», – ответил кто-то из присутствующих и тут же, взяв гитару, напел мне «Таганку». У меня буквально перевернулось все. Я поняла, что это нечто особенное, исконное, не похожее на то, что я знала раньше. В следующие приезды в Москву я пыталась разыскать пленки с такими записями, но мне не повезло. Однажды знакомый студент посоветовал съездить за ними в Париж или Нью-Йорк. «Там много старых эмигрантов, – сказал он. – Там эти песни не запрещены и их свободно поют артисты в ресторанах». Поразмыслив, я решила отправиться не