— Я не хочу надевать «венец», — неуверенно сказал он. — Я еще от собаки не отошел. Накинуть сеть на восемнадцать фантомов — это…

— Я тебя очень прошу, — проникновенно сказал Михаил. — Не делай из меня натурального палача, а?

Олег вздохнул и полез за артефактом.

Жига не боялся ни бога, ни черта. Но чего-то он все-таки боялся. Стоило Гарину познакомить цыганенка с вывернутым наизнанку отражением его же сознания, как темно-карие глаза стали круглыми и совсем черными, а смуглое лицо, наоборот, побелело.

— Я скажу! — залепетал Жига. — Я все скажу! Только пусть она больше не скребется!

«Кто она?» — одними губами спросил Столяров. Олег только пожал плечами и уменьшил давление. Цыганенок шумно выдохнул и сгорбился так, словно из него вынули позвоночник.

— Итак… — повысил голос Михаил, но Гарин, коснувшись его локтя, попросил:

— Давай я начну.

Столяров удивленно двинул бровью, однако возражать не стал:

— Валяй.

— Жига! — позвал Олег. — Ты слышишь меня?

— Да… — голос цыганенка был чуть громче шепота.

— Хорошо. Как тебя зовут?

— Жига.

— Это твое настоящее имя?

— Да.

— Сколько тебе лет?

— Пятнадцать.

— Это правда?

— Правда.

— Ладно. Какое сегодня число?

— Я не знаю.

— Сегодня двадцать третье число. Ты понял?

— Да.

— Так какое сегодня число?

— Ты сам знаешь.

— Это не ответ!

Жига испуганно втянул голову в плечи.

— Двадцать… Я забыл. Что ты говорил?

— Двадцать третье.

— Двадцать третье, — эхом отозвался паренек.

— А завтра какое число?

— Я не знаю.

— Почему? Я же сказал тебе, какое сегодня.

— Я… плохо считаю по-вашему.

— Так считай, как умеешь. Какое завтра число?

— Двадцать… — Цыганенок закашлялся. По его подбородку потекла кровь. — Двадцать четвертое.

Гарин в задумчивости пожевал губу и продолжил:

— А если бы я тебе сказал, что сегодня двадцать второе, но ты бы знал, что это не так, как бы ты мне ответил, если бы я спросил…

— Что?

Михаил снова навис над столом и вполголоса сказал:

— Что-то уже и я не догоняю, куда ты клонишь. Парень и так колется, зачем ты его изводишь всякой ерундой?

Олег, который и сам понял, что запутался, зашептал в ответ:

— Колется-то он колется. Но как мы проверим, на какие вопросы он отвечает честно, а на какие нет?

— Ты хочешь сказать… — Столяров уставился на «венец», который Гарин так и не снял после того, как наслал на Жигу неведомый скребущийся ужас.

— Да. Мне кажется, что я смогу отличить ложь от правды. Может, не всегда, но в большинстве случаев смогу. Мне нужно только… по тренироваться.

— Ага, я понял. Ты знаешь, эта штука у тебя на голове кажется мне все более полезной. Чем я могу помочь?

— Я хочу задать Жиге несколько вопросов, на которые он точно ответит неправду. Но не знаю, как это сделать.

— Так это проще простого! Сколько тебе нужно нечестных ответов?

— Хотя бы три.

— Тогда следи за пальцами.

Михаил подошел к цыганенку и встал, держа руки за спиной так, чтобы Олег мог их видеть.

— Эй, девятипалый! — весело позвал он.

Во взгляде Жиги снова прорезалось что-то звериное.

— Ты сказал, что тебе пятнадцать лет, — напомнил Столяров. — А как у тебя с девчонками? Успел уже кого-нибудь… того самого?

— Я маму твою того самого, — набычившись, ответил цыганенок.

Михаил показал Гарину один палец и как ни в чем не бывало продолжил:

— Да ладно! Как тебе удалось? В ней же полтора центнера! Ну а серьезно? Было с кем, нет?

Жига фыркнул.

— Конечно, было!

Столяров разогнул второй палец, но через мгновение загнул его снова.

— И многих ты успел… осчастливить?

— Не знаю. Я не считал.

— Понятно. — Михаил показал Олегу два пальца. — Ну а хоть примерно сколько?

— Не знаю… — Жига закатил глаза. — Наверно, больше, чем пятьдесят…

— Но меньше ста, — пробормотал себе под нос Столяров и разогнул третий палец. После этого он вернулся к столу. — Ну как, Студент? Удалось откалибровать твой детектор лжи?

— Кажется, удалось, — ответил Гарин. — То есть насчет первого вопроса я не совсем уверен…

— Да, там имел место всплеск негативных эмоций, эксперимент не чистый.

— Но последние два — точно в яблочко. Как тебе удалось?

Михаил усмехнулся.

— Учись, пока я жив. Любой мужчина, отвечая на вопрос о количестве женщин, соврет дважды. В первый раз — когда скажет, что не считал. А во второй — когда ответит, мол, больше пятидесяти, но меньше ста. То же самое с длиной члена. Сперва соврет, что не мерил, а потом по-любому прибавит хоть пару сантиметров.

— А-а-а… — Олег открыл рот, чтобы что-то спросить, но Столяров не стал его слушать.

— Без «а»! Теперь я буду задавать вопросы. А ты следи, чтобы звереныш нам не врал.

Он задумался ненадолго, выбирая, с чего начать допрос, затем взял со стола помятый лист бумаги и показал цыганенку.

— Это ты написал?

— Нет, — ответил Жига.

— Но ты читал то, что здесь написано?

— Нет. Я плохо читаю.

— Тогда откуда у тебя письмо?

— От верблюда!

— Он врет, — подал голос Гарин.

— Спасибо, я догадался. — Михаил погладил подбородок. — Ну что, отрежем сученку безымянный палец, или пусть лучше «она» снова поскребется?

— Нет! — вскрикнул цыганенок. — Не надо! Письмо мне дал один человек.

— Один человек… Хоть какая-то определенность. — Столяров заговорил громче и резче: — Что за человек? Как его зовут?

— Я… не знаю.

— Это правда, — прокомментировал Олег.

— Хорошо. Как ты его называешь?

Жига замялся.

— Отвечай!

— Хриплый, — выдавил из себя паренек.

— Хриплый? Почему?

— У него такой голос. Как будто горло болит. И еще он кашляет сильно.