переговоры с вами я вести не собираюсь, торгов и условий не будет. Делаете как я говорю, делаете молча и быстро — и тогда никто не пострадает.

Оставив за спиной потерявшую дар речи гоблиншу и её охреневший эскорт, я отправился осматривать гавань. Меня интересовало всё — механизмы, краны, формы и марки судов, грузы, рабочие… всё! Без исключения! Другой мир, другая цивилизация, другая история! Не зеркальное отображение человеческой, а нечто иное!

Во второй раз, когда подкравшаяся сзади гоблинша попробовала со мной заговорить, она ощутила дуло револьвера, прижавшееся к её лбу. А заодно и дрожь земли под ногами, потому как мне было не лень обратиться к миру.

— Делайте, что сказано, гоблины.

Тяжелый и рискованный процесс приручения целой расы к простой мысли о том, что их трюки больше не пройдут, начался почти без шороховатостей.

Почти.

Пару раз за время прогулки по городу, мне пришлось сматываться от толп молодых безоружных гоблинов, с гневными криками идущих то ли меня убивать, то ли просто бить морду. Эскорт, встававший на пути этих горячих голов, пока еще не стрелял, но сильно грозился вскоре начать. Старуха, одёрнутая мной в самом начале, шла со своими стрелками молча, не сводя глаз с моей спины. Знакомство с достопримечательностями продолжалось.

Это было похоже на невидимую войну. За мной следили, пытаясь понять, что я делаю, а я, как мог, скрывал собственные мотивы, запутывая наблюдателей. Изначально выигрышная позиция и привела к тому, что через несколько часов я оказался в прекрасно развитом торговом квартале, где среди лавок и магазинов быстро обнаружил солидный живописный дом-лавку. Не простую, а книжную. В неё-то я и зашёл, заперев за собой дверь.

— ****?!! — удивленно прохрипел старый одноногий гоблин, едва не сверзившийся с приставной лестницы.

— Мне нужны карты мира и учебники. Все учебники. Немедленно, — объяснил я свою нужду, раскрывая в одном свободном закутке портал.

— ******⁈

— Учи язык быстрее, старый пень! А то я заберу все книги!

— Ни ныадо!! Шийто тьебе нюжно⁈

— Карты! Учебники! Немедленно!

— Сиййчиасс, сийчиас!

Лицо зеленой старушки, прижавшееся к стеклу снаружи и наблюдающей, как я закидываю книги в портал, было незабываемым. А ведь там, на Сердечнике, всего в двух шагах от моего дома живёт господин Азов. Знаете, что у него есть? Молодая привлекательная гоблинша, в которой он сейчас совершенно не испытывает нужды. Она гарамонский знает просто прекрасно…

Видимо, до пожилой гоблинши внезапно что-то дошло, на сморщенном зеленом лице возникло паническое выражение, но я уже заходил в свой портал, поблагодарив растерянного деда на прощанье и пообещав, что те, кто снаружи — с ним обязательно расплатятся.

Вернувшись к себе и кое-как сложив добытую литературу в стопки, я отправился к господину Азову за переводчицей с гоблинского.

— Костя… ты когда в последний раз спал? — осведомился я, глядя на друга.

Господин Азов, молодой и подающий надежды одиннадцатый сын графа Азова, выглядел… затраханным. Можно было бы сказать «истощенным» или «не выспавшимся», но по сути и делу? Да, именно затраханным, причем, явно не собирающимся на этом останавливаться. Глаза парня странно блестели, он облизывал сухие губы и напряженно сопел, глядя на меня.

— Нормально у меня всё! — сварливо отреагировал на заботу полуэйн, — Зеленка нужна? Забирай! Она замучила на нас коситься! Хоть мужика заводи! А ты сам при… ну в смысле не ты, но мужик для неё у тебя там найдется⁈ О, точно, китаец!

Ууу, данон… что-то Костя мне совсем не нравится.

— Ладно, сам разберешься, — тем временем бубнил он, направляясь к двери и явно собираясь её закрыть за моей спиной, — У нас тут… дела. Заняты мы. Да.

— Как скажешь, как скажешь дорогой… Туман диких грез!

— Кееееейн!!! Гаааа…

И заснувший Константин Азов оседает на паркет, а я, вытащив его из облака дыма телекинезом Фелиции, достаю разговорник и начинаю набирать номер его отца. За дверью тихо шушукаются низшие эйны, которые и сдали нашего героя-любовника. Ну или, проще говоря, нажаловавшись мне, что хозяин подозрительно сам не свой.

Власть — страшная штука. Власть над магией особенно. Ощущать себя простым человеком и ощущать себя тем, кто может крошить руками металл и испускать ими молнии — это две совершенно разные вещи. А есть еще и гримуары.

— Георгий Алексеевич? Здравствуйте. Нам нужно с вам срочно обсудить поведение вашего сына.

Мой разум гораздо старше тела. Сверстник бы ничего не понял в виду недостатка жизненного опыта, но я буду совершенно другим делом. Костя у нас красавчик, редкостный просто. В самом начале нашего знакомства я подвизался на том, что отгонял от него девок всеми возможными средствами. Наш полуэйн не очень похож на мужика, но зато смахивает на корейского идола, а от таких в моем мире девки ссали кипятком на дальность. Что это значит?

Правильно. Такие люди как наш Костя привыкли к женскому вниманию. Более того, Азова всю жизнь от этого внимания подташнивало. А тут, значит, моего не очень спортивного друга внезапно ввергают в многодневный секс-марафон? Оч-чень подозрительно. Необходимо проверить. Ну а дикий хаотический сон? Мелочи. От него пока все просыпались.

— Костенька! Что с тобой! — расталкивая эйн, к нам пробивается знакомая пухляшка, явно уже потерявшая три-четыре кило, если не больше.

— Мадемуазель! — не теряясь, я ловлю коротышку в охапку, а затем, усадив задом на паркет и слегка прицелившись, отправляю её скользить в еще не рассеявшееся облако магического дыма, — Пардон!

Это, уже, почти насилие, но разбираться я оставлю графа, уже спешащего сюда попутными родственными порталами.

А эти двое… ничего с ними не станется. Обоим никак не помешает выспаться.

Глава 17

— Нужно двигаться плавнее, ваше высочество, — заметил я, устав слушать чертыхания своего студента, — Броня — она как мобиль, требует особого отношения.

«Увалень» выпустил пару струек пара и тяжело вздохнул, как будто устал от нерадивого владельца. Забрало его шлема откинулось, демонстрируя красное и злое лицо Николая Петровича, умаявшегося шагать по безнадежно испорченному ступнями доспеха полю для крикета.

— Вы специально мне подсунули эту колымагу, князь⁈ — зло пропыхтел он, исходя потом.

— Странный вопрос, ваше высочество. Учитывая, что мы вместе реквизировали этот доспех в академии, — вздёрнул брови я.

— Не притворяйтесь! — в подростке бурлили досада и максимализм, — Мне прекрасно известно, что у вас, в личном пользовании, есть куда