Как, может быть, помнят некоторые из вас, я последним из психологов появился в университете Кларка в США в 1909 году. По этой причине я получил, если можно так выразиться, неоднозначный прием — возможно, не только потому, что американцы знакомились с моими трудами по скверному переводу на английский, выполненному моим другом, Бриллом. В то время Америкой, даже в большей степени, чем сегодня, правил пуританизм, и но этой причине американцы отвергали самые смелые принципы психоанализа. Конечно, меня это не слишком удивило; Венский университет отказал мне в профессорском звании и ограничился присвоением мне звания адъюнкт-профессора только потому, что я утверждал, что даже у детей есть сексуальные желания.

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ИНЦЕСТ

Говоря о сексуальных влечениях, я понимаю, что во многих странах Западной Европы найдутся люди, возлагающие на меня личную ответственность за распространенность инцеста[5]. Эти борцы за наложение табу на инцест заявляют, что мне не следовало менять свои ранние формулировки и указывать, что именно желание совершить инцест, а также акт инцеста связаны с неврозом. Мои критики заявляют, что я должен был придерживаться своей прежней идеи о том, что все страдающие неврозами люди в юности были жертвами сексуального насилия или подвергались сексуальным домогательствам. Они полагают, что если бы я не изменил своей формулировки о том, что все люди, страдающие неврозами, подвергались кровосмесительным домогательствам, сейчас в мире было бы меньше случаев инцеста.

Мне чрезвычайно лестно предположение о том, что мои слова способны обладать такой силой, однако я не согласен с намеками на то, что у меня не хватило мужества постоять за собственные убеждения. Что касается мужества, то мне, может быть, потребовалось гораздо больше того, что в просторечии называется «духом» (от поговорки: «духу не хватило»), чтобы в Викторианский век не утверждать, что дети подвергались сексуальным домогательствам, а заявить, что у детей также есть сексуальные побуждения. Как бы то ни было, но, по современным оценкам, в Соединенных Штатах более 20–30 миллионов индивидов, как считается, подвергалось сексуальным домогательствам, и, хотя эти цифры чудовищны, разве все жертвы подобных домогательств страдают неврозами? Я всегда был против того, чтобы искусственно превращать людей в пациентов одним росчерком пера. Как бы то ни было, мне представляется совершенно очевидным, что одна из причин яростного отрицания моих взглядов состояла в том, что моя формулировка требовала принятия моей концепции Эдипова комплекса[6]. И вот они — мы все, испытывающие в своей жизни исступленные чувства любви и ненависти, страха и тревоги, независимо от того, имел место действительный факт кровосмешения или нет.

Эдипов комплекс — совокупность неосознаваемых представлений и чувств, сконцентрированных вокруг бессознательного влечения к родителю противоположного пола, и ревности, желания избавиться от родителя одного и того же, что у индивида, пола. В теории Фрейда стадия Эдипова комплекса с необходимостью возникает в возрасте 3–5 лет как фаза развития сексуального инстинкта. Эдипов комплекс наследуется филогенетически. В результате разрешения конфликта происходит идентификация с родителем одного с ребенком пола. Причиной многих неврозов в зрелом возрасте Фрейд считал то, что Эдипов комплекс не был изжит, а только вытеснен в бессознательное в детстве.

ВЛИЯНИЕ НА АКАДЕМИЧЕСКУЮ ПСИХОЛОГИЮ

В 1961 году моя дочь Анна приехала из Англии, чтобы посетить университет Кларка. Она отметила, что американская психология была так поглощена педантичными исследованиями в попытке утверждения своих научных принципов («верительных грамот»), что почти полностью игнорировала массу имеющейся литературы по психоанализу. С того времени ситуация изменилась. Роясь в одной из ваших крупнейших научных библиотек, я обнаружил, что библиотечный каталог включает в себя целые тома рефератов, в каждом из которых даются ссылки на психоанализ, охватывающие в целом примерно 150 тысяч книг, статей и докладов. Но увы, их постигла судьба большинства книг по психологии — теперь они в забвении пылятся на полках библиотеки. Однако, как вы выражаетесь, они сделали свое дело. С особым волнением я отметил в статьях по автоматической обработке и поиску информации, что современные психологи даже заново открыли мою концепцию Бессознательного (с заглавной буквы) и принцип его действия. Как это ни парадоксально, представители школы когнитивной психологии открыли заново тот факт, что существуют мыслительные процессы, которые протекают даже несмотря на то, что индивид не осознает их. Я действительно не в претензии за то, что большинство из исследователей либо не имеет обо мне понятия, либо не желает признавать за мной право первооткрывателя этих феноменов. Сам факт, что они дошли до идеи, давно открытой психоанализом, имеет важное значение.

ВЛИЯНИЕ НА ПОВСЕДНЕВНУЮ ЖИЗНЬ И ЯЗЫК

Хотя популярность психоаналитической мысли переживает в США свои взлеты и падения, я с удовольствием могу отметить, что идеи психоанализа оказали большое влияние на многие сферы повседневной жизни людей. Вспомните некоторые слова, занявшие полноправное место в вашем словаре; упомяну хотя бы некоторые из них: репрессия, регрессия, психосексуальное развитие, функция «Я», рационализация, защитное поведение. Я считаю, что наблюдаются также более глубокие изменения в странах Запада, которые, вероятно, можно связать с некоторыми из наших ранних теорий. К примеру, в современной судебной практике судьи имеют дело не только с совершенным преступлением, но и с психологическим анамнезом индивида. Весь принцип реабилитации в целом базируется на идее о том, что людей можно переориентировать таким образом, чтобы выявить их самые прекрасные жизненные силы.

ВЗАИМОСВЯЗЬ С ПСИХОТЕРАПИЕЙ

Широкое распространение, которое получила психотерапия, — изначально бывшая доступной только для состоятельных людей, но в настоящее время смещающаяся вниз, даже к низшим слоям общества (с помощью создания официальных государственных центров), — возможно, берет начало в открытии психоаналитического метода терапевтической беседы (или терапевтического интервью). Я не берусь утверждать, что терапевтическая беседа является открытием психоанализа. Несомненно, до нас был Сократ, впервые применивший этот метод, однако метод терапевтической беседы с людьми, испытывающими страдания, являлся ключевым элементом психоанализа, который вскоре получил широкое распространение и стал доминирующим методом в психиатрии.

Я с некоторой долей удивления вспоминаю то время, когда в начале XX века психиатрия, еще толком не представляя, к какой ветви медицины она относится, металась из стороны в сторону между психотерапией и сома-тотерапией. Сначала психиатры изобрели всевозможные виды неэффективных электрических и химических методов лечения людей, страдающих нарушениями психики. Затем, соперничая с психологией и социальными разработками, большинство психиатров обратилось к психотерапевтическим методам и основательно занялось психоанализом. Центром психоаналитического движения являлась клиника Меннингера — по крайней мере, так полагали ее сотрудники.