– Но все же своей смертью, – заметила Кордеро. – И не сварен заживо в Бостоне.

– Тут об этом ничего не сказано, – ответил Гарвуд, убирая смартфон в карман. – Но какая-то связь с тем, что сейчас нам предстоит увидеть, все же должна быть.

– Ну тогда пошли.

Почуяв запах горелой шины, Гарвуд глубоко вздохнул и последовал за Кордеро в подъезд.

В квартире во всех комнатах стоял смрад, хотя пожарные выломали окна.

Они направились прямо в гостиную, где произошли главные события.

В прихожей их ждал напарник, надменно поджав губы. Свежий, выбритый, аккуратно причесанный, туфли начищены до блеска. Наверное, хорошо выспался ночью.

– Насчет того, что следующая акция убийцы будет в Форт-Хилле, наш всезнайка, похоже, ошибся, – произнес он вместо приветствия.

– Сэл, пожалуйста, не надо, – сказала Кордеро.

– Я это к тому, что он считает себя всегда и во всем правым.

Гарвуд глянул на него мельком, не задерживая взгляда, но этого было достаточно, чтобы напарник отвел глаза.

Они вошли в гостиную.

– Ну что? – спросила Кордеро.

– Сейчас посмотрим, – сказал он, подходя к инструментальному ящику. – Ты ощущаешь какой-то посторонний запах?

– Да. А что это такое?

Он задумался:

– Хвоя.

– Это, наверное, «Пайн-Сол», моющая жидкость для полов с запахом хвои.

– Нет, – ответил Гарвуд, заметив у инструментального ящика несколько перьев. – Это сосновый деготь.

– И… – начала она и замолкла, заглянув в ящик и увидев, что там осталось от человека.

Гарвуд стоял рядом. Несколько секунд они молчали.

Затем он произнес:

– Сосновым дегтем в колониях пропитывали деревянные части парусных судов. А также веревки и канаты. Для сохранности. Но у него было и другое назначение. Когда человека хотели предельно унизить, его обмазывали дегтем и вываливали в перьях.

Детектив Кордеро повидала всякое, обезображенным трупом ее не удивишь, но с подобным она сталкивалась впервые. На это невозможно было смотреть.

– Убийца не вымазал его дегтем, он его в нем сварил, – сказала она. – Потрогай, ящик еще теплый.

Гарвуд поверил ей на слово и к ящику прикасаться не стал. А вот надпись красным на внутренней стороне крышки его заинтересовала. Под традиционными черепом, костями и короной значилось: «Тиранам свойственно играть словами. Путать их значения». А ниже знакомое сокращение S.O.L.

– Что означает эта фраза?

Гарвуд не понимал исторического контекста, но смутно догадывался, зачем написал ее здесь убийца. Билл Уайз упоминал о том, что деятели Федерального резерва часто умышленно усложняют риторику, чтобы запудрить мозги обывателю.

– Это сказал Сэм Адамс, – произнес появившийся в гостиной напарник и прочитал, глядя на экран смартфона: «Из письма к Джону Питтсу. Двадцать первое января 1776 года».

Ей не хотелось усугублять конфликт между ними, и она сменила тему.

– Надо поскорее идентифицировать погибшего.

Гарвуд уже знал, кто он такой, но решил расказать об этом только ей.

– В данный момент о нем ничего не известно, – опять подал голос напарник. – Посмотрим, что скажут медэксперты. Если не удастся идентифицировать по зубам, то придется делать реконструкцию лица по черепу.

Гарвуд посмотрел на Кордеро:

– Пойдем заглянем в ванную. Посмотрим, что там.

Напарник продолжил:

– В ванной работают эксперты по расследованию поджогов. Поговорите с ними.

Гарвуд остановился на пороге ванной комнаты:

– Ну что у вас тут, ребята?

– А вы кто? – бросил один из экспертов.

– Тот самый, который в пальто, – ответил Гарвуд, понимая, что грубость – единственное, что уважает этот парень. – А теперь рассказывай.

Его коллега показал пластиковый пакет с вещдоками.

– Здесь обгоревший таймер и зажигалка. Преступник положил их на шину, соединив определенным образом, предварительно облив ее бензином или керосином. Его цель была напустить дым, но не устраивать пожар.

– Вы думаете, удастся узнать, откуда эти вещи?

– Маловероятно. Подобные устройства можно купить где угодно.

Гарвуд кивнул Кордеро, приглашая ее выйти на улицу.

– Я понимаю, что хорошо подышать свежим воздухом, – сказала она, выходя следом за ним на тротуар. – Но ты позвал меня не только за этим.

– Ты права, не только за этим, – ответил он. – Дело в том, что я знаю, кто погиб в этом ужасном ящике.

– В самом деле?

– Да. Это Питер Уэйлен из Чикаго. У меня есть описание его внешности. Рост метр пятьдесят три. У другого заложника, Реннера, рост чуть больше двух метров. В этот ящик он никак не мог поместиться. Разве что только разрезанный пополам. Передай медэксперту, чтобы он обратил внимание на шрамы на коленях у жертвы, когда его очистят от дегтя и перьев. Уэйлен был горнолыжник. Повредил оба колена в те времена, когда хирургия была еще не такая продвинутая. После операции у него остались заметные шрамы.

– Хорошо. Я сообщу.

Гарвуд вздохнул:

– Итак, их осталось только двое.

Кордеро кивнула:

– Ты думаешь, убийца собрался расправиться с ними в Бостоне?

– Понятия не имею.

– Уэйлен похищен в Чикаго?

– Да.

– Но они привезли его сюда. Может, и остальных тоже?

Хороший вопрос. Пока было известно лишь, что всех пятерых кандидатов на пост председателя Федерального резерва похитили в одну ночь. Значит, работали пять групп. Потом Питера Уэйлена из Чикаго доставили в Бостон.

Кордеро прервала молчание:

– Пойдем пить кофе.

– И что потом? – спросил он.

– Будем думать, где убийца держит оставшихся двоих заложников, если они здесь, и как помешать ему их убить.

Вашингтон,

округ Колумбия

– Пожалуйста, не пораньте его, – попросил Уайз, наблюдая, как они возятся с Самюэлом.

Боб Макги удивленно поднял голову:

– Простите, вы случайно не тот самый великий гуманист Махатма Ганди? Но если даже и так, то позвольте вам напомнить, что этот парень явился к вам не для того, чтобы вести философские беседы. Он пришел вас убить. Но не сразу, а перед этим собирался пытать. Так что ваша озабоченность тем, не слишком ли давят ему наручники, крайне неуместна.