совсем (нет, чуть-чуть) не знает. А еще и приняла его на работу, а копию его паспорта потеряла в своих многочисленных рукописях, записках и бумажках. Подтвердив свое неразумное отношение к делопроизводству, она подпишет себе приговор — Саша обвинит ее в безалаберности. А это страшеннее, чем романтичные отношения с Кириллом, и она неопределенно ответила

— знакомый.

— Настюха, это очень малая доля информации. Знакомый. — он перевел взгляд на подругу и внимательно на нее посмотрел — А ты ни куда не вляпалась?

— Саша, ну куда я могу вляпаться? — обиделась она.

Он засмеялся

— да в любое варенье.

— нет. Не вляпалась.

— а в карамель?

— и в карамель не вляпалась — заверила его Настя.

— давай, год рождения.

— Я знаю примерный возраст, наш ровесник, плюс минус пару лет.

— о-о-о. — Саша перестал жевать и опять взглянул на нее внимательно и испытующее — ну хорошо.

Он задал нужные параметры и стал ждать, пока загрузится программа, не забывая, конечно, о приеме еды.

— не хочешь ничего мне рассказать? — озабоченно потребовал он.

— Саша, давай потом.

— ага. Человека найти сейчас, а рассказать — потом. Очень выгодная позиция.

— ну, Сашечка — заскулила Настя — ну правда я не знаю, что тебе рассказать.

Ну не может же она ему рассказать, что стала жить с мужчиной, которого совсем не знает. Так ладно бы только это. Так еще и мужчина прячет от нее в шкафу вырезки из газет о ней самой.

Вырезки в шкафу. Почти как скелет в шкафу. Она хмыкнула. Почти название детективного романа, жаль, что она романистка, так бы применила.

Саша тоже хмыкнул.

— ну как хочешь.

Он наколол вилкой целую котлету и стал от нее откусывать, аппетитно причавкивая.

— Обожаю твою Татьяну Сергеевну, передай ей низкий поклон и крепкий поцелуй в каждый пальчик.

— передам.

— или это ты готовила такие изумительные, вкуснейшие котлеты? — предположил он.

— как ты мог подумать обо мне такое? — в шутку возмутилась она.

Саша пощелкал мышкой, и спросил у компьютера

— так, что мы имеем?

Компьютер ничего не ответил, а Настя с огромным любопытством попыталась в него заглянуть.

— ничего мы не имеем — ответил за компьютер Саша и с сожалением положил вилку в пустой судочек.

— как это? — удивилась Настя.

— нет у нас на него ничего.

— да?

Она не знала как реагировать на это, толи радоваться, толи пугаться.

— Но это хорошо. Это значит так — не судим, не привлекался, судимость не погашал, ни в чем не замечен и многое еще не, не и не. И это радует.

— меня тоже. Саша, а вот адрес электронной почты можно проверить?

— можно. Только я не проверю.

— жалко.

— ничего не жалко. У меня в электронном отделе дружок сидит. Попрошу — он и проверит. А что именно нужно? — он внимательно на нее смотрел.

От его взгляда некуда было деться, она поерзала на стуле и ответила.

— у меня есть электронная почта, с которой приходят…

— угрозы — помог он.

— нет, Саша. Не совсем так. Приходят письма, приглашения, но человек, имя которого стоит на письмах, говорит, что не отправляла их мне и у нее другая электронная почта.

Саша тяжело вздохнул и спросил

— слушай, Настя, говори куда вляпалась.

— никуда — медленно по слогам проговорила она.

— вляпалась. И что-то мне подсказывает, что это не варенье и не карамель.

Он минуту подождал, она не ответила. Он протянул ей лист бумаги.

— пиши, от куда письма приходят.

Она с благодарностью в глазах взяла листок и переписала с телефона адрес электронной почты.

— вот — она отдала ему запись — Саша, ты не думай ничего плохого. Я тоже надеюсь, что все это ошибочно.

— надеешься? Ты меня удивляешь, подруга — нежно возмутился он — приходишь с запросом на розыск мужчины, получаешь письма не понять какого содержания, не понять от кого. Ты, вообще себя слышишь? Это же все странно. Это я тебе как полицейский говорю, а не одноклассник. Каких только извращенцев не встретишь. Так ладно извращенцы — они редко на моем профессиональном пути встречаются, а вот когда нормальный человек, порядочный семьянин, лучшая подруга, любимый муж, добропорядочный сын или красавица дочка такое порой вытворяют.

— ты меня пугаешь.

— ты же знаешь, что лучше укус друга, чем поцелуй врага. И я обязан тебя укусить, то есть предупредить и предостеречь. Не хочу тебе рассказывать, какие случаи бывают в повседневной жизни, не хочу тебя пугать. Я-то знаю все это из-за издержек своей любимой работы. — он повернул к ней экран компьютера — хочешь почитать? Или фотографии посмотреть? Или на слово поверишь?

— не буду я ничего читать и смотреть не хочу — огрызнулась Настя.

Саша вернул экран компьютера в исходное положение.

— правильно. Для твоей нежной психики это опасно. А если хочешь нервы пощекотать, то посмотри вечерние новости.

— с тобой опасно находиться, Саша, после встречи с тобой страшно по улице ходить.

— ой — махнул он рукой — в наше время все страшно. Страшно по улице ходить, страшно деньги в банке держать, дома, кстати, тоже страшно. Есть страшно, продукты химией напичканы. Но мы же все равно едим, гуляем, живем. Что-то ты меня в русло философии направила.

— это жизнь тебя направила.

— ладно. Давай с тобой договариваться, Настюха — попросил он.

— о чем?

— если что, ты мне сразу звони. Я, конечно, буду придерживаться твоего мнения и думать, что это все случайность, но ты мне пообещай, что бдительность терять ты не будешь. А если что, то сразу, либо приедешь ко мне, либо позвонишь. Поняла?

— если что, не произойдет. — пообещала она — Так что не накручивай себе и не пугай меня.

Она еще хотела спросить о пожаре в «Подснежнике», но боялась расспросов Саши. А он точно бы начал расспрашивать, искал бы информацию о пожаре и расспрашивал и расспрашивал бы. Она, естественно, юлила бы, так как совершенно не может врать, а он бы об этом догадывался. Ей бы становилось неловко, она бы юлила еще больше, потом бы пыталась выкрутиться из этого положения, юлила бы еще больше. Замкнутый круг какой то. Врать она умеет только на бумаге и только при написании романов. Вот там все выдумки пишутся без запинки и зазрения совести.

Саша еще в школе догадывался, когда она пыталась врать, а теперь, когда он уже не первый год работает в полиции и научился раскусывать, разоблачать и раскалывать ядреных преступников, то куда ей с ее практикой написания любовных романов. А раскрыв ее попытку обмана, он бы точно тогда от нее не