сердце. Ее ненавязчиво обволакивал его тонкий пряный аромат, перемешанный с запахом алкоголя, не отталкивающий, потому что она знала, что с ним такое почти никогда не случалось, а пьянящий ее саму.

Теперь она была точно уверена, что женщины никогда не бросают мужчин из-за денег. Они уходят только из-за того, что стоит за этим, а именно приобретенное нежелание их возлюбленного быть героем.

Его сопротивление своей природе каждый день отправляться во внешний мир, чтобы побеждать в опасных боях или проигрывать, сгорать дотла и восставать из пепла, проявляя свою наивысшую способность преодолевать страхи и сомнения. Его подчинение безволию, лени, безответственности и жадности, обезображивающих, лишающих жизни могучую мужскую силу. Его превращение в погасшее, неподвижное, праздное создание, после того как в один момент в прошлом он больно упал с пьедестала и так и не нашел отваги вернуться обратно, избрав вместо этого бесцельное тусклое существование. Она подумала, что этому не бывает оправданий и что нет прощения мужскому бессилию.

– Я волнуюсь за тебя, Тео, – тихо сказала она, крепче прижавшись к нему. Она знала, что с ним ей не страшно оказаться на самом дне или подняться до самых небес. Он всегда найдет выход. Он победит в любом поединке. Он примет нужное решение и поднимется из руин, если так будет нужно. – Не хочу, чтобы ты страдал. Я могу что-то сделать для тебя?

Тео повернул к ней голову и прошептал:

– Будь рядом, пожалуйста. И тогда я справлюсь, вот увидишь.

Лиза закрыла глаза и почувствовала, как слеза медленно стекает по ее щеке. Она не заметила, что тихо плакала. От физического удовольствия, от счастья, от страха, от боли за него. От уверенности, что он справится. С нею или без нее.

– К сожалению, наши родители не всегда знают, что для нас является ценностями и почему мы так отчаянно их защищаем, – шепотом сказала Лиза. – Иногда мне кажется, что они так и не выросли, что чем старше они становятся, тем более по-детски себя ведут. А когда ругают нас и говорят, что нам делать, они просто хотят придать серьезности своим словам, они не нагружают их никакой смысловой нагрузкой, не вкладывают в них никакой энергии и зачастую даже не имеют в виду то, что нам говорят. Они как будто живут на автомате, приводя в исполнение какую-то навязанную им схему поведения. Представляешь, я не могу вспомнить ни одного дня из своего детства, когда родители бы меня похвалили. В России это считалось плохим воспитанием, тогда ребенок испортится, будет избалованным.

Казалось, что Тео отвлекся от своих переживаний, он смотрел на Лизу.

– Правда? – спросил он.

– Да.

– А я слышал слова похвалы только от мамы. Она никогда меня не ругала. Наоборот, всегда поддерживала, и когда отец сердился на меня, а делал он это довольно часто, она меня обнимала и успокаивала. Как ты сейчас.

Он нежно поцеловал ее. Она пахла теплой карамелью, перемешанной с ягодными нотками, что придавало ей еще больше легкости и детскости.

– Ты когда-нибудь думал о том, чтобы работать на себя, а не на своего отца? Чтобы больше не зависеть от его финансирования? – осторожно поинтересовалась Лиза. – Как говорят, яблоко недалеко падает от яблони. Может, вам поэтому так сложно найти общий язык? Вы одинаковые. Cильные лидеры, во что бы то ни стало стремящиеся к победе. А как известно, лидер может быть только один, иначе возникает трение. От него летят искры, сжигая все на своем пути и все, что вокруг.

Тео закрыл глаза. Только сейчас он осознал, что никогда раньше серьезно над этим не задумывался, что Мегги всячески поддерживала его стремление работать на отца и улучшать его компанию, нежели уйти в самостоятельное плавание. Эта хрупкая девушка, лежащая в его постели и говорящая с сильным, но при этом невероятно милым русским акцентом, тщательно пыталась выговаривать английские фразы, которые секунда за секундой меняли его жизнь. Он неожиданно почувствовал страх и последовавшую за ним неуверенность. В голове стали откуда-то всплывать обрывки фраз его отца «куда ты лезешь», «отойди, я сам знаю лучше тебя».

Порыв энтузиазма сменился на груз прошлых обид.

– На самом деле, я не думаю, что отец загубил жизнь мамы, – сказал Тео, – не нарочно игнорируя вопрос. – Она никогда ни в чем не нуждалась и никогда ни на что не жаловалась. Пожалуй, ей не хватало только его внимания. Он был всегда занятым или уставшим. Приходил домой поздно, мало разговаривал со мной и сестрой. Его всегда интересовали цифры. Ты права. Я постепенно становлюсь его точной копией.

Тео вспомнил, как иногда он ловил себя на том, что он действительно копировал отца. Его интонацию, походку, фразы. Он также вспомнил, что никогда не делал этого специально, это выходило машинально, без усилий или стараний, как будто было заложено в нем, как компьютерная программа.

– Ты будешь иногда видеться с Айви? – спросила Лиза, поняв, что лучше больше не затрагивать тему его работы и что она не может найти ни одной потенциально безопасной темы для разговора. Возможно, ей лучше было молчать.

– Ты и правда думаешь, что Мегги забрала ее насовсем?

– Завести собаку была ее идея, поэтому я думаю, что да. Айви будет там хорошо.

Он глубоко вздохнул. Лизе показалось, что он сказал это с грустью, но не хотел выдавать своих чувств. Возможно, у него не было на данный момент ни физических, ни моральных сил переживать еще и по этому поводу.

– Давай уедем куда-нибудь, Элизабет? Может, в Италию?

Тео повернулся к ней, и она услышала, как хрустящие белые простыни принимают форму его горячего тела.

– Я не против, – тихо ответила она. – Давай поедем в Италию. Я ни разу там не была.

В темноте повисла пауза, как вдруг Тео резко сел на кровать, побыл в этом положении несколько мгновений и таким же резким движением опустился на локти перед Лизой.

– Мы лучше полетим во Францию. Я покажу тебе лазурное побережье, где я провел свое детство, и дом, где жила моя бабушка. Тебе понравится, это очень красивые места, – прошептал он, покрывая поцелуями ее тело и отправляясь на поиски самых красивых мест своей русской возлюбленной.

Глава 23

Лиза проснулась от обволакивающего ее тело чувства тепла. Она открыла глаза, но, не увидев ничего вокруг, кроме непроницаемой темноты, ощутила, что затерялась в пространстве, не имея понятия о том, который час. Смутно припоминая обрывки прощальных слов уходящего на работу Тео, она нащупала на прикроватной тумбочке свой телефон и,