– Что мне, по-твоему, следует делать? – шепчет Матильда. – Спрятать все поглубже и забыть?

Бабушка встает, отчего ее лицо оказывается скрыто тенью.

– Нужно выдать тебя замуж. И чем скорее, тем лучше. Подумай о Тенни Мэйлоне.

У Матильды скручивает желудок.

– Ты, наверное, шутишь?

– Это заставит его держать язык за зубами, – говорит она. – Несмотря на многочисленные недостатки, он милый мальчик.

Матильда смотрит на нее распахнутыми от ужаса глазами. Во взгляде бабушки видна печаль, но она не собирается отступать. Женщины семьи Динатрис выполняют долг, каким бы неприятным он ни был. Бабушка ждет от Матильды того же.

«Думаешь, что, раз родилась в прекрасном доме и носишь знатную фамилию, тебе ничего не угрожает».

«Сними позолоченную повязку с глаз, пока не поздно».

Из-за садовой калитки доносится странный звук: царапанье и скрип дерева.

Бабушка хмурится:

– Кто бы это в такой час?

– Солдаты Маррена, – звучит жесткий голос. – Мы пришли вершить правосудие.

Бабушка встает перед Матильдой и подталкивает ее к дому.

– Здесь нет никого, кто бы мог нарушить закон.

– Именно так сказала бы ведьма.

Матильду сотрясает дрожь. Снова раздается скрежет, и в калитку ударяют так сильно, что она трясется. Фанатики сейчас ворвутся в сад!

Вглядываясь в сгущающуюся темноту, Сейер смотрит в окно комнаты, которую ей отвели в доме Леты. Здесь слишком тихо и душно. Она мечтает о легком ветерке, но воздух словно застыл.

Сейер устала, но после всего случившегося уснуть не удается. Вдобавок она надеется услышать трубу Рэнкина и получить от него хоть какие-то новости. Нужно что-то делать. Сейер бы с радостью навестила Фен, но с тех пор, как она вернулась из клуба, Лета сама не своя и ходит по комнатам, словно привидение.

Сейер хочется обсудить с кем-то то, что случилось и как к этому относиться. Сцена с ее отцом не выходит у нее из головы. Сейер вспоминает, что он говорил о Ночных птицах и как впился пальцами в ее руку. Мстительное удовольствие от того, что она сделала с ним с помощью магии, сменилось опустошением и злостью.

Раньше она гадала, что почувствует, встретившись с Вилло Регинсом. Но не ожидала, что это причинит такую боль. По крайней мере, можно не сомневаться, что он никому о ней не скажет. Вилло всегда притворялся, что ее не существует, а теперь, узнав, что она владеет магией… Он заработал репутацию приверженца запрета на магию. Вряд ли ему захочется, чтобы кому-то стало известно, что его дочь отмечена Источником.

«Я сирота, – думает Сейер. – У меня нет семьи».

Эта мысль режет словно нож. Ее размышления прерывает стук в дверь.

– Войдите, – тяжело вздохнув, говорит Сейер.

Входит Лета, в халате, на полах которого вышиты черные лебеди. Ее темные волосы аккуратно собраны в пучок. Они видят друг друга каждый день, но Лета нечасто заходит в спальню к Сейер. И если и удивилась, что на подопечной брюки, украденные из ее шкафа, то никак этого не показывает.

– Хорошо, что ты не спишь. Нам нужно поговорить.

Сейер подтягивает колени к груди, а Лета молча присаживается на краешек кресла, стоящего у окна, позволяя тишине заостриться. Когда-то Лету называли Сорокой и она передавала дар находить утерянные вещи. Иногда ее взгляд такой пронзительный, что Сейер задается вопросом, а не сохранилась ли в ней магия. После сегодняшней ночи это не кажется таким невероятным.

– Знаешь, я любила твою маму, – говорит Лета.

Сейер не ожидала этого услышать.

– Мы вместе были Ночными птицами, – продолжает Лета. – Хотя, думаю, ты уже об этом знаешь.

Это не должно ее удивлять. Мама и Лета примерно одного возраста и дружили раньше. Лета была одной из немногих, кто навещал Надю.

– Она была очень романтичной девушкой. – Губы Леты изгибаются в улыбке. – И добродушной. Поначалу остальные плохо относились ко мне. Никто не хотел общаться с найденной в борделе девчонкой.

Значит, слухи о Лете правдивы. Матильду это известие бы шокировало. Но Сейер стала сильнее уважать Мадам. Лете удалось создать собственный Великий Дом из ничего. Привилегия завоеванная отличается от той, что получают от рождения.

– Меня это не очень волновало, – продолжает Лета. – Я сталкивалась с отношением и похуже, чем осуждение. Но в ту ночь, когда я познакомилась с Ночными птицами, Надя вскочила и обняла меня. «Сестра, – сказала она. – Мы счастливы, что ты присоединишься к нам». Она знала о моем прошлом, но могу с уверенностью сказать, что никогда не осуждала меня. И всегда сглаживала мои острые края.

Сейер отводит взгляд. Странно слышать, что женщина, вырастившая тебя, до твоего появления на свет жила совершенно другой жизнью.

– Я предупреждала, чтобы она не позволяла доброте ослепить себя. – Легкая улыбка сменяется горьким выражением. – Рассказывала, что могут наговорить мужчины, чтобы добиться ее благосклонности. Наша Мадам не следила за нами так, как это делаю я. Именно из-за твоей матери я взяла на себя эту роль. Слишком много визитов и сладких обещаний приводят к трагедии. К сожалению, когда Надя призналась мне во всем, было невозможно что-то исправить.

Сейер сглатывает. Это она была тем, что требовалось исправить. Ребенком, растущим в животе матери.

– Твой дедушка предполагал, что Вилло женится на ней. Кто же откажется от Ночной птицы, пусть ее репутация и подпорчена беременностью вне брака? Но к тому времени Вилло уже обручился с девушкой из состоятельной семьи, поддерживающей запрет на магию, и не хотел скандала. Поэтому он стал отрицать, что когда-либо спал с Ночной птицей. Вилло был частью партии лордов, которые кричали, что церковь права в отношении магии. Разве мог он позволить, чтобы кто-то узнал, каким лицемером он был?

Впервые за все время Лета не скрывает эмоций. Ярость на ее лице соответствует чувствам Сейер.

– Ты сказала, что вы были как сестры. – Голос Сейер дрожит. – Почему ты не помогла ей?

– Я пыталась, – возражает Лета. – Предлагала купить для нас дом, если семья отвергнет Надю. Я знаю, каково это – потерять ребенка. И какие шрамы это оставляет.

Что она имеет в виду? Сейер не удается понять ее намеки и распознать эмоции, отражающиеся на лице.

– Но твоя мама была гордой, – продолжает Лета. – И упрямой. Она хотела всего или ничего.

Сейер запомнила ее другой. Женщина, которую она знала, ухватилась бы за любую возможность жить в квартале Пегаса. Но о чем она думала? Сейер уже не спросить ее об этом. От осознания этого разрывается сердце.

– Ее родители, Сант-Хельды, согласились принять ее обратно, если она откажется от тебя. – Лета смотрит в окно, словно видит картины прошлого в темноте. – Потребовали от Нади, чтобы она родила ребенка у родственников в Тирске и оставила там на воспитание. Она могла вновь стать Ночной птицей, и никто бы не узнал о случившемся. Но вместо этого она сбежала из дома, сменила