с помощью алгезиметра отмечается ги-пестезия, т. е. снижение чувствительности, мошонки и головки полового члена. В качестве примера развития импотенции по истерическому механизму предлагается следующее наблюдение.

Больной К., 25 лет, студент V курса. Обратился с жалобами на отсутствие достаточных адекватных эрекций. Не курит, алкоголь не употребляет. Мастурбацию отрицает. Половая жизнь с 21 года. Имел несколько нормальных половых актов, в том числе с нелюбимой студенткой того же курса. Однако после того как у нее наступила беременность, больной в силу ряда обстоятельств был вынужден на ней жениться. Все попытки к интимной близости с женой оказались тщетными ввиду отсутствия адекватных эрекций. Торможение эрекционной функции явилось условно приятным или желательным симптомом, приведшим, в конце концов к расторжению тягостного для него брака. Со стороны внутренних и мочеполовых органов, а также нервной системы отклонений от нормы не выявлено. Диагноз: психическая импотенция с торможением эрекционной функции по истерическому механизму.

Приведенный пример показывает возможность развития сексуального невроза по истерическому механизму у лиц без каких-либо общих признаков невроза.

Сексуальные расстройства при истерическом неврозе, как и при других неврозах, наряду с торможением половой функции могут сопровождаться и ее перевозбуждением. Основа развития кроется в положительном влиянии головного мозга. Л. Б. Гаккель в 1960 г., описывая половые расстройства у таких больных, указывает на механизм «возврата к инстинктивной и эмоциональной жизни, т. е. рефлекторной деятельности, к древнейшим приспособленным механизмам, общим с животным миром». Эта форма психической импотенции протекает бурно, с выраженной неконтролируемой гиперсексуальностью, что находит свое выражение в перевозбуждении 2–3, а иногда всех звеньев полового акта.

От истерической импотенции следует отличать торможение половой функции, возникающей по механизму внешнего торможения (например, под влиянием раздражителей, вызывающих ориентировочную, родительскую, болевую, оборонительную или другую безусловную реакцию). В отличие от истерической импотенция в этих случаях не является условно приятной или желательной. У истеричных личностей неправильные представления о функциях организма (которые особенно часто встречаются по отношению к половой функции) сами вызывают объективно наблюдаемые функциональные расстройства деятельности тех же органов благодаря облегченному переходу психического в органическое.

При истерии, сопровождающейся яркой симптоматикой и острыми невротическими срывами, часто наблюдаются изменения эндокринной системы, влияющие на нервные регулятор-ные механизмы. На пике истерии импотенция развивалась у 7 % больных. Более половины больных имели истерические черты до заболевания (с детства), и соответствующие травмирующие психику моменты лишь создали условия для угасания их высшей нервной деятельности. В этих случаях заболевание развивалось остро, и больной мог точно указать на время его начала. У остальных обострение невротических расстройств истерического типа произошло в процессе самого заболевания или до него под влиянием трудных ситуаций.

Нарушения половой функции при психастении

По И. П. Павлову, психастения — невроз людей, принадлежащих к мыслительному и слабому общему типу высшей нервной деятельности, особенно подкорки и первой сигнальной системы, что выражается в потере чувства реального. Наиболее характерными признаками психастерии считаются тревожно-мнительный характер и навязчивые состояния, из которых следует различать две группы:

1) навязчивые явления возбуждения;

2) навязчивые явления торможения.

Основой навязчивости и сопутствующих психических половых расстройств является патологическая слабость психических процессов. В основе половых расстройств, сопровождающихся стойкими перевозбуждениями половой функции, лежит патологическая слабость возбудительного процесса. К основным проявлениям последней относятся высокая степень полового влечения, преждевременные эякуляции, навязчивые сексуальные устремления, психический и физический онанизм навязчивого характера, явления полового преобладания над другими помыслами, частые поллюции на фоне эротических сновидений и т. д. Помимо перечисленных сексуальных нарушений, психастенический невроз может стать причиной психической импотенции с торможением половой функции. Основу этого состояния составляют свойственные психастении легкость развития тормозного процесса и его слабость. Если при гиперстенической форме неврастении возбуждение половой функции развивается под влиянием слабых механических или условно-рефлекторных раздражителей, то при психастении торможение эрекционной (реже эякуляционной) функции возникает по каждому ничтожному поводу, постоянно, стремительно, преждевременно. Отсюда у таких больных только при одном представлении о возможности полового акта возникают постоянные сомнения и страхи, такие как боязнь неудачи, заражения, оплодотворения или, напротив, бесплодия, боязнь быть застигнутым врасплох, постоянная неуверенность в своих половых способностях. Сомнения и страхи усугубляются еще больше под влиянием незначительной психической травмы или какого-либо урологического заболевания, как, например, фимоз, водянка яичка, баланопостит. Из психогенных моментов предрасполагают к возникновению фобий неудачи неотвязные воспоминания о случайном неудачном половом акте, мысли о вычитанных и услышанных больными роковых последствиях онанизма, которые фиксируются в сознании больного психастенией в результате повышенной эмоциональной вязкости. Это своего рода отрицательная психотерапия с установкой на половую неполноценность и непоправимость своего положения в связи с преувеличенной значимостью онанизма. Установки на неудачу в сексуальной ситуации могут быть связаны также со страхом перед дефлорацией, чрезмерной идеализацией жены с ее повышенной требовательностью.

И. П. Павлов, характеризуя больных психастенией, указывал: «Масса раздражителей действует через первую сигнальную систему, определяет поведение человека. Если же берет верх вторая сигнальная система, она тормозит выработанные рефлексы. Отсюда неумение себя держать, неуверенность в себе, неприспособленность к жизни». Психастеники чрезмерно преувеличивают трудности, с которыми сопряжено совершение полового акта, особенно первого. Все у психастеников вызывает страхи. «Как бы чего не вышло» говорит имеющий психастенический склад личности чеховский герой Беликов. В результате патологической слабости процессов головного мозга образовавшийся у больных психастенией ненормальный условный половой рефлекс не угасает или угасает крайне медленно. Он, по выражению И. П. Павлова, становится «незакономерно устойчивым». Особенно упорными становятся те патологические половые рефлексы, выработка которых сопровождалась реакцией аффекта.

М. И. Мухитдинова в 1956 г. экспериментально подтвердила особую трудность угасания условных рефлексов при синдроме навязчивости. Трудность развития угасательного и других видов внутреннего торможения она также связывала с патологической слабостью возбудительного процесса. Чрезвычайная впечатлительность у больных психастенией предрасполагает к развитию импотенции. Например, у больного Ц., перенесшего гонорею, половая слабость стала прогрессировать после того, как он прочитал брошюру, в которой среди других осложнений гонореи имелось указание на ослабление половой деятельности. Физиологическую основу навязчивых сомнений относительно реализации полового акта следует усматривать в наличии двух конкурирующих очагов возбуждения в коре головного мозга, из которых один, связанный с опасением, тормозит другой, обусловливающий выполнение половой функции.

Л. Б. Гаккель многие годы изучал механизмы навязчивых состояний. Он указал, что очаг патологического слабого возбуждения, лежащий в основе явлений навязчивости, может иметь характер главенствующего. Основу характера больных психастенией составляют постоянные колебания перед возникающей альтернативой, которые, по-видимому, свидетельствуют о нарушении индукционного торможения. Колебания и неуверенность больные испытывают не только при выборе тех или иных действий, но и в оценке правильности собственных мыслей и собственных чувств. В связи с этим больной находится в сложном лабиринте самоанализа и самооценки, из которого ему бывает очень