в соответствии с законодательными актами РФ. Для проведения операции привлекались соединения и части всех видов Вооруженных сил, пограничных и внутренних войск, подразделения ФСБ и МЧС. Общая численность группировки составляла 23,8 тысячи человек, в том числе Вооруженных сил — 19 тысяч человек.

Утром следующего дня Объединенная группировка федеральных сил приступила к выполнению поставленных задач. С обращением к нации выступил глава государства Борис Ельцин:

«Сегодня, 11 декабря 1994 года, на территорию Чеченской Республики введены подразделения войск Министерства внутренних дел и Министерства обороны Российской Федерации. Действия Правительства вызваны угрозой целостности России, безопасности ее граждан как в Чечне, так и за ее пределами, возможностью дестабилизации политической и экономической ситуации.

Наша цель состоит в том, чтобы найти политическое решение проблем одного из субъектов Российской Федерации — Чеченской Республики, защитить ее граждан от вооруженного экстремизма. <…> Воины России! Знайте, что, выполняя свой долг, защищая целостность нашей страны и спокойствие ее граждан, вы находитесь под защитой российского государства, его Конституции и законов»[104], — подчеркнул в обращении президент.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

«НА ВСЯКОГО БАРАЕВА НАЙДЕТСЯ СВОЯ «АЛЬФА»

28 июля 1974 года в Комитете Государственной Безопасности СССР был подписан приказ № 1 о создании сверхсекретной антитеррористической группы «А» (название «Альфа» закрепится за подразделением в августе 1991 года). Инициатором ее создания выступил лично председатель Комитета Юрий Андропов, который видел необходимость иметь в структуре Госбезопасности элитарное подразделение антитеррора, аналогичное западно-германской группе ГСГ-9. Выполнение приказа было поручено начальнику 7-го управления КГБ генерал-лейтенанту Алексею Бесчастнову. При этом Юрий Владимирович подчеркивает, что советские «коммандос» должны быть подготовлены лучше зарубежных профессионалов. «Советский, значит — лучший!» — скажет Бесчастнову председатель КГБ.

В 7-м управлении приступили к формированию подразделения. На должность командира был назначен Герой Советского Союза, майор пограничных войск Виталий Бубенин. Его кандидатуру назвал Андропов, который знал и ценил майора за решительность и храбрость, проявленные при отражении китайской агрессии на остров Даманский весной 1969 года. «Бубенин не подведет, способный офицер», — заметил в телефонном разговоре с Бесчастным председатель КГБ, тем самым решив вопрос с командиром.

Заместителем Бубенина был назначен майор госбезопасности Роберт Ивон.

Теперь предстояло самое главное — подобрать людей. «Бесчастнов и руководство группы понимали: традиционные методы отбора, принятые в КГБ, не годятся. Подразделение уникальное и методы отбора должны быть уникальными», — пишет Михаил Болтунов[105].

Тем не менее задача была решена. Приемная комиссия зачислила в группу «А» тридцать сотрудников Комитета. При отборе кандидатов большое внимание уделялось их физической подготовке, умению владеть всеми видами оружия, вождению автотранспортных средств. Однако определяющим при приеме было другое, а именно умение кандидата «мыслить оперативно, безошибочно принимать решения, быстро и наверняка действовать при их выполнении»[106]. Так, например, в приеме было решительно отказано лейтенанту госбезопасности по фамилии Щебенкин. Первоначально он произвел хорошее впечатление: мастер спорта по самбо и пулевой стрельбе, рост под два метра, руки-крюки, политически грамотен, в общем, то, что надо. Однако при собеседовании лейтенанту предложили определить свои действия в ситуации, когда вооруженный преступник захватил заложника и использует его в качестве «живого» щита. Щебенкин надолго задумался, наконец сообщил: «Рассусоливать не стану. Выстрелю преступнику в глаз, я меткий». «Вы свободны», — ответил ему генерал-лейтенант Бесчастнов.

Становление группы антитеррора оказалось достаточно сложным.

Свидетельствует Михаил Романов, заместитель начальника группы:

«Жили мы на правах бедных родственников. Когда создается новое подразделение, резервных помещении, конечно же, нет. Потеснился один из отделов, и кое-как разместились. Дежурная смена спала на раскладушках. Негде было хранить оружие. Учебный процесс выглядел куцо. Но коллектив подобрался хороший, ребята что надо, с жизненным и чекистским опытом.

А мир тем временем сотрясали сообщения об угоне самолетов, о захватах террористами заложников. Надо было спешить.

Роберт Петрович Ивон, мой коллега, тоже заместитель начальника, кадровый офицер, занимался разработкой и проведением тренировок, учений, полевых выходов, я же тащил свой участок: физическую и специальную подготовку.

Что за группа антитеррора, которая не знает, как нейтрализовать террористов и освободить заложников в самолете, в доме, в автобусе, в железнодорожном вагоне? Сперва надо было разработать модель освобождения, иметь соответствующее вооружение, оптику, спецбоеприпасы — химические, осветительные, взрывные.

Помнится, одной из первых наших разработок было создание автобуса-ловушки. Известно, что террористы для доставки в аэропорт требуют, как правило, машину или автобус. А если по дороге их усыпить? Определенная доза газа подается в салон — и мы их берем, что называется, “тепленькими ”, неуспевшими опомниться.

Идея была привлекательная, что и говорить. Вот только на пути к ее осуществлению пришлось столкнуться с массой проблем. Нам удавалось усыпить подопытных животных (для этого использовались три обезьяны и две кошки) на 5—7 минут. Но успеем ли мы за такое короткое время нагнать автобус и взять террористов? Ведь группа захвата следует всегда несколько позади, чтобы ее не обнаружили.

А если потеряем из виду автобус и террористы, очухавшись, поймут, в чем дело, и расправятся с заложниками?

Были проблемы и сугубо технического характера. Как, например, в салоне погасить шум выхода газов? Да, замаскировать под шум работающего двигателя. Но оказалось, сделать это практически очень трудно. Так и осталась наша идея неосуществленной.

С первых шагов группы мы столкнулись с вопросами концептуально-правового подхода. В борьбе с террористами некоторые страны, такие, как Аргентина, Колумбия, Турция считают нецелесообразным вступать в переговоры с террористами. По их мнению, в случае захвата заложников надо осуществлять операцию с применением силы.

Мы избрали другой путь, считая эффективным разрешением конфликта проведение переговоров, иногда идя и на частичные уступки.

Перед группой поставили задачу — использовать боевое оружие только в исключительном случае. Эта концепция перевернула все наши взгляды на роль вооружения. Теперь мы нуждались в принципиально новом оружии — газовом, например, которое приобрели за рубежом. Однако в ту пору у нас не было опыта его применения.

Позже, входе тренировок, поняли: оружие для нас не очень подходящее: сквозняков боится, встречного ветра. А под самолетом или на крыле кто же может гарантировать отсутствие ветра? Так что пришлось искать замену “газовикам ”.

Вообще, причина всех наших мучений — отсутствие учебно-тренировочной базы.

Допустим, какие-то теоретические занятия можно провести и в кабинете. А постоянные стрелковые тренировки? Без тира не обойтись Необходимы и другие помещения. Как устроить тренинг по теме — бой в доме? Там ведь и тактика действий имеет свои специфические законы, и стрельба совсем иная, и проникновение в дом, и многие другие элементы.

А в чужой тир то пускают, то не пускают, то в