— У нас уже были билеты, — нехотя сказала она. — Хранители в Ламии дали.

— И какого чёрта ты тогда молчала? — рявкнул демон, свирепея, должно быть, из-за впустую потраченных денег.

— Я молчала? — Пандора медленно обернулась и посмотрела на демона, поджав губы. — Я хотела сказать, но ты был слишком занят: надрачивал охотницам. Хорошо, хоть не всему лагерю…

Она не успела понять, как демон оказался за её спиной. В следующий миг её схватили за плечо и грубо развернули.

— Что ты сказала?! — голос демона был глухим от ярости, в нём слышались клокочущие нотки.

Не опуская взгляда, Пандора высвободила плечо.

— Что слышал, — повторила она.

— Да как ты смеешь?! — на щеках демона играли желваки, на плечах вздувались и ходуном ходили мускулы, и Пандора, хоть и не была демоном, зависящим от чужих эмоций, наслаждалась его злостью с мстительным удовольствием.

— Что — смею? — переспросила она, склонив голову набок. — Называть вещи своими именами? Да как-то так сложилось, знаешь, не люблю вилять и на… в общем, наверчивать. Ты инкуб, они бабёхи, которые хотят инкуба, всё так, как и должно быть. Ты им подрочил, они обкончали всё сиденье в мобиле, твой демон в итоге не сдох. Большего мне и не надо.

— То есть ты рада?

— О! Я получила едва ли не большее удовольствие, чем ты, — заявила Пандора. — Когда мне придётся сдавать объект, то, что он будет целым, сыграет мне только на пользу. Может даже повышение получу. Слава ветру, мне самой не пришлось этим заниматься.

— А я думаю, тебе бы понравилось.

— Вместо того, чтобы думать, без обид, но это не самая твоя сильная сторона, сделай милость, спустись вниз и подрочи ещё рыбёхе не ресепшене. Или даже оприходуй её, она будет счастлива. Так что вы оба только выиграете от этого. Мы все выиграем.

Пандору несло. Она говорила бы и дальше, но рука демона схватила её за горло и она вынуждена была замолчать, часто моргая.

Харлей приблизил своё лицо так близко, что их губы разделяло расстояние толщиной в волос. Только губы гарпии были приоткрыты, она сдавленно хватала ртом те крохи воздуха, что ей позволял демон, а губы инкуба были плотно сжаты.

Какое-то время он просто пристально смотрел на её рот, а затем поднял взгляд на глаза и процедил:

— Я был бы рад хоть раз услышать от тебя правду, Пандора. Даже говоря, наконец, то, что думаешь, ты лжёшь. Потому что, строя из себя фригидную, течёшь, как сучка. И если бы у меня на тебя встал, только и делала бы, что сосала. По-крайней мере заняла бы свой лживый рот. А за то, чтобы высший демон, как ты выражаешься, подрочил тебе, отдала бы не только крылья, но и душу.

С этими словами он разжал пальцы и, Пандора, задыхаясь, чудом устояла на ногах. Титаническим усилием она заставила себя растянуть губы в улыбке и проговорить:

— Так это серьёзная проблема, если не стоит, демон. Для инкуба прямо начало конца.

Его рука снова рванулась к её шее, но гарпия была к этому готова. Отшатнувшись, она подпрыгнула, перевернулась в воздухе и ударила демона в живот так сильно, что он отлетел к противоположной стене.

Сполз по ней и затих.

— Вихрь, что же я наделала! — прошептала гарпия, бросаясь к нему.

Глаза инкуба были закрыты, но кажется, он дышал… Кажется.

Ветер, что с ней не так?! Неужели, у неё память, как у рыбки, три минуты, если после всего, что он прошёл, она смеет бить его? Что, чёрт подери, он сделал с ней такого, что она теряет голову настолько, что перестаёт быть профессионалом?!

— Харлей! Харлей! Пожалуйста, очнись! — жалобно причитала она, похлопывая инкуба по щекам, то и дело приникая головой к груди, вслушиваясь в биение сердца. — Вихрь, какая же я дура… Харлей…

Она не поняла, почем мир вдруг перевернулся с ног на голову, а на неё взгромоздилась чугунная глыба.

Харлей крепко держал её за запястья, при этом надёжно блокируя ноги.

Сообразив, что попалась, и притом довольно глупо, Пандора разразилась такой грязной руганью, что инкуб посмотрел на неё с недоумением и уважением одновременно.

Он завёл обе её руки ей за голову и перехватил запястья одной рукой.

Второй же нажал на подбородок, сжимая щёки пальцами, вынуждая гарпию открыть рот.

Сам же нагнулся, склоняясь над ней так низко, что её лицо пощекотало его дыхание.

Почему-то подумалось, что сейчас поцелует.

И, если бы поцеловал, видит Богиня, она простила бы ему всё, вообще всё!

Но в последний момент демон отстранился.

— Маленькая лживая сучка, — выдохнул он ей почти в рот, а рука, что сжимала её лицо, скользнула ниже.

Пандора вскрикнула, когда стальные пальцы с силой сжали её грудь, не от боли, а от хлынувшего между ног тепла, от стянувшейся внизу живота огненной пружины…

— Пусти… — хрипло прошептала она и покраснела ещё больше, слыша, как её голос предательски дрожит.

— Сейчас, сладенькая, — пообещал демон, и, прекратив терзать сосок под тонкой тканью водолазки, его рука двинулась ниже.

Пандора задёргалась, словно её прошибло током. Но что она могла сделать? Крылья распластаны на полу, а весит демон раза в два большее её самой…

— Нет! Нет! Не смей!

Крики, ругательства, уговоры… ничего не помогало. Глаза демона налились кровью, что значит, ей-таки удалось его довести.

Не обращая внимания на её неловкие попытки высвободиться, инкуб дёрнул вниз кожаную ткань штанов и проник пальцами под бельё.

— Нет, пожалуйста, — прошептала она еле слышно. — Прошу… не надо… только не это. Всё. что угодно, только не так…

— Поздно, сладенькая, — ухмыльнулся инкуб. — Не ты ли только что заявляла, что не будь рядом охотниц, тебе пришлось бы самой кормить моего демона? Пора отвечать за свои слова. Он снова голоден и ему нужны эмоции.

— Нет, — помотала головой Пандора, ощущая безумный стыд.

Вопреки всему, чем она привыкла руководствоваться в жизни, вопреки разуму и холодному расчёту, она ощущала, как бесстыже мокро становится между ног, как развратные касания демона вынуждают её сгорать от бушующего внутри желания.

— Да, — безжалостно бросил демон и, раздвинув пальцами нежные складочки, нащупал набухшее от возбуждения потайное местечко. Мокрое, скользкое, сочащееся блудливой влагой…

Пара касаний — и она задрожала под ним, ослабшая, покорная, готовая на всё, лишь бы продолжал.

— Конечно, эмоции такой ледышки, как ты, сладенькая, всё равно что верблюжья колючка по сравнению с щедрыми дарами уверенных в себе женщин, умеющими наслаждаться и возбуждать мужчину. Но на безрыбье, сама понимаешь…

— Ублюдок, сволочь, скотина, тварь, — шептала Пандора, понимая, что всех ругательств мира будет мало для проклятого демона, который беззастенчиво и цинично хозяйничал в её святая святых, там, где никто, никто, дьяволы его дери, не смел её касаться!!