и отцу Дины — пусть знают, кто рядом с ними находится. Архип подтвердит, что сам лично меня из чулана доставал.

— Сказала, что видит, что ты в меня влюбился, — не удержалась я и поддела его.

Ветров нервно улыбнулся.

— Бред какой.

— Я и говорю — глупость полнейшая, — я тоже довольно нервно рассмеялась.

— А угроза в чем тут заключалась?

— В том, что если я тебе отвечу — то исчезну. А искать меня никто не станет. Вот, — я развела руками.

Потом подтянула к себе ноги — замерзли жуть. Кофе я уже допила и отставила в сторону стаканчик.

— М-м… — снова закрыла глаза и простонала я, когда мои горячие пальцы обхватили ступни. — Блин, как же я замерзла… Поехали домой, а?

Внезапно мои мох ног коснулись и другие руки — не мои. Мужские, большие и очень горячие… Я боялась открыть глаза. Кроме Архипа тут никого в машине не было, а значит… Это он массирует и греет мои ноги?

Но все же глаза пришлось открыть, и как только я сделала это, встретилась с ним взглядом и вздрогнула — он был очень близко ко мне, сжимал мои ледяные ступни руками и смотрел в мое лицо.

— Можешь не бояться, — говорил он, словно загипнотизированный разглядывая мои губы, которые оказались совсем не далеко от него. Он мягко сжимал мои ноги, и это было так приятно, что я против воли снова чуть не застонала… — Ничего она тебе не сделает. Я с ней поговорю.

— Так она тебя и… — я попыталась забрать у него свои ступни. Как-то это все было неправильно… Это все слишком далеко заходит! — И послушала.

— Послушает.

— Посмотрим…

И он наклонился ниже… Еще миллиметр — и он меня поцелует!

Он все сокращал это расстояние, а мое сердце так и прыгало в груди.

Нет, нельзя!

— Архип! — увернулась я от его поцелуя, уперевшись ладонями в его грудь. — С ума сошел?!

Он отстранился и отпустил меня. Архип тяжело дышал, словно пытаясь справиться с этим наваждением и с самим собой… Я вжалась в дверь его машины.

— Что ты делаешь? — прошептала я, глядя себе под ноги. — Зачем?

Он не ответил. Пересел на водительское место и повез меня в сторону дома.

43

АРХИП

Оставалось ехать не больше трехсот метров, но руки слушались плохо. Приходилось крепко сжимать руль и заставлять себя сосредотачиваться на дороге. Мысли так и разбегались в разные стороны…

Сердце стучало так, что в ушах шумело. Или это мой пульс ревел?

Резко остановился возле дома Завьяловых. Внутрь заезжать не стал, сама дойдет от калитки. Не дай бог еще Динка выскочит, а мне ее сейчас видеть совершенно не хотелось.

— Спасибо, — тихо сказала Снежинка, собирая свои вещи по салону. — Извини, машину тебе мы испачкали…

— Не бери в голову. И больше по ночам так не гуляй… Идиотов полно кругом ходит.

— Ты сам поехал меня искать?

Хотел, но тут вмешалась и ее мать.

— Твоя мама попросила меня тебя найти, — ответил я. — Твоего номера у меня уже нет. Делся куда-то… — Говорить ей о том, что снес ее номера телефона в порыве обиды на нее я, конечно, не собирался. — Я позвонил Ольге, помня, что она твоя подруга вроде как… Ну а дальше что было, ты знаешь.

— Что ж… Спасибо еще раз. Извини за беспокойство.

Она положила пальцы на ручку двери, намереваясь выйти из машины.

— Постой, — обернулся я и ухватил ее за руку.

Она испугалась и отшатнулась от меня.

И это приносило мне колкую боль.

Может, я правда ее как-то слишком резко хватаю, но ее реакция на меня говорила за нее: страх, брезгливость…

А меня так штормит от нее, что кажется, просто порвет в куски.

— Слушай меня, — сказал я, неосознанно сжимая ее тонкое запястье крепче. Вопреки всему, я желал ее касаться, даже зная, что ей это не нравится. Просто сложно было себя перебороть… Сам не знаю, откуда эта тяга взялась. И откуда такая необходимость сейчас сжимать ее руку… — Ты не должна идти в мою школу.

— В каком смысле? — спросила она, округлив свои голубые глаза.

— В прямом, — ответил я. — Тебя там не должно быть.

— Но как я это сделаю, если родители за меня все решили? Они уже отдали документы. Не могу же я просто не ходить в школу, и все?

— Ну, устрой скандал! — предложил я. — Скажи, что не хочешь ходить в эту школу. Вы же, девчонки, это умеете.

— Это твоя Динка умеет, — ответила Кристина. — А я — нет. К тому же, эти истерики ни к чему не приведут. Владимир все уже решил. Как я могу, по-твоему, на него повлиять?

— Придумай что-нибудь сама! — заявил ей я. — Но тебя там быть не должно. Ясно?

— Почему тебя так злит то, что мы пойдем в одну школу? — спросила она. — Да что ты опять вцепился как краб! Отстань!

Я выпустил ее руку. Кристина ждала ответа и испытующе смотрела на меня. А что я ей скажу? Не правду же?

Кристина, нам нельзя учиться с тобой в одном классе, потому что рядом с тобой у меня вдруг едет крыша и назад возвращаться отказывается. Я сам не знаю, что со мной творится, но ты меня словно травишь и вызываешь размягчение мозга, когда вот так, как сейчас, нервно закусываешь свою пухлую нижнюю губу.

Если ты будешь учиться со мной, моя крыша уедет окончательно, и все от этого в итоге пострадают.

Ну ж нет, этого она от меня не услышит!

Не поняла, как меня дико к ней тянет, словно какой-то неведомой и незримой силой?

Ну и прекрасно!

Какой ты еще наивный ребенок, Снегурочка…

— Потому что Динка нам обоим плешь проест, — назвал я одну из причин, надо сказать, весомую, почему ей не стоит соваться в нашу школу. Надеюсь, она меня все-таки услышит и не пойдет туда…

— Ну, давай я теперь из-за твоей ревнивой подружки дома запрусь! — сложила она руки на груди словно воинственная Амазонка.

Вот когда она так ведет себя и злится, моя крыша начинает ехать еще быстрее…

— Не передергивай, — цыкнул я на нее. — Я не просил тебя вообще запереться дома! Я хочу, чтобы ты в школу мою не ходила.

— Так ты сам меня цепляешь, — резонно отметила она, и я не мог не согласиться с разумностью ее доводов, но, конечно же, только в своих мыслях. — Если бы ты ко мне сам не лез, вот