первую же неделю, достаточно насладившись жестким диваном, сухими макаронами и всеми прелестями жизни в нищете. Но надежда вещь коварная…

— Ты слишком долго молчишь, — расстроенно произнесла Марта, — Не скажешь мне то же самое?

— Я люблю тебя… — грустно ответил я и она снова приблизилась ко мне и обняла за шею.

— Поехали, — она чмокнула меня в губы.

— Куда?

— Покажешь, где мы теперь живем, — еще один короткий поцелуй.

— Тебе очень сильно не понравится…

— Там есть кровать?

— Очень неудобная.

— Ну значит микроволновка отменяется, копим на кровать, — она улыбнулась.

— Ты же сбежишь от меня, — я поцеловал ее в кончик носа.

— Я? Нет! А вот тебе придется вживить отслеживающий чип, на всякий случай.

Мы стояли плотно прижавшись друг к другу. Я снова смотрел в ее блестящие, сияющие глаза, Марта выглядела счастливой. Я водил руками по ее спине, а она слегка покачивалась на месте, опустив голову на мое плечо.

— Надеюсь ты не голодная…

— Кстати, я теперь умею готовить, — она хитро на меня посмотрела.

— Ну, теперь в твоем распоряжении целых двадцать три тысячи, надеюсь, ты сможешь придумать много бюджетных и вкусных блюд.

— Почему двадцать три? — она округлила глаза, — Я тоже пойду работать!

— Что? — я рассмеялся, — Ущипни меня, я сплю!

— Марк, богатство дело наживное, неужели ты считаешь, что я не придумаю, как нам получше устроиться?

— Будем бандой брачных аферистов? — я гладил ее волосы.

— Как вариант, — она снова меня поцеловала, — Поехали…

Марта потянула меня к мустангу, припаркованному на другой стороне улицы. По нему я тоже ужасно скучал. Он сразу заставил меня вспомнить о прежней, сытой и беззаботной жизни.

— Кровать очень неудобная? — Марта прищурилась и лукаво на меня посмотрела.

— Очень!

— Ну тогда хорошо, что у нас тонированные стекла.

Она коварно улыбнулась, вскинула брови и завернула в какую-то подворотню.

Эпилог

Марта

— Дорогой мой, Феденька Иванович! Спасайте меня, — я картинно плакала, вытирая пальцами, без маникюра, наигранные слезы.

— Кристиночка… — он сочувствующе подал мне салфетку, — Что у вас стряслось?

— Мой бедный супруг… разорен. Мы вынуждены скитаться по тесным каморкам, есть один раз в день и позорно занимать деньги! — всхлипывала я.

— Вы хотите попросить у меня взаймы?

— Ну что вы! Не обижайте меня! Мне нужна ваша профессиональная помощь.

Я налила себе стакан воды, сделала пару глотков и грустно и пронзительно посмотрела на Феденьку.

— Я все время врала вам! — я снова принялась рыдать, — Я показывала вам не свои работы, а работы моего супруга!

— Я давно об этом догадался, Кристиночка, — сдержано ответил он.

— Простите меня за это! Но вы такой умный, интересный и состоявшийся мужчина! Мне было стыдно, что я не могу вам соответствовать. Иметь такого друга, как вы, дорогого стоит…

— Ну что вы… скажите тоже… — засмущался Федор Иванович.

Надо сразу брать быка за рога.

— Вы же говорили, что у вас хорошо наметан глаз и работы, что я вам показывала талантливы? — я шмыгала носом.

— Очень даже. Чувствуется самобытный стиль, хорошо поставлена рука.

— А их можно продать? — взволнованно спросила я, — Есть разные: карандаш, масло, акварель… Они намного лучше, чем те, что я вам приносила!

Я протянула ему телефон и демонстрировала фотографии картин Марка. Феденька щурился и с видом эксперта, изучал каждую…

— Ну… — он замялся, — Продать можно, но вопрос цены…

— Сколько? — по деловому спросила я.

— Пятьдесят… Сто…

— За все или за каждую?

— За каждую. Если у него нет имени и он еще не известен, дорого продать не выйдет. Один талант почти ничего не стоит…

Пф! Отлично! Продаем!

— Вы мне поможете?

— Помогу.

— Только, это еще не все… Мне нужно, чтобы он поверил в себя и перестал растрачивать энергию на лишние переживания…

— Где же вы видели художника, не склонного к депрессии? Настоящий творец всегда должен немного страдать и искать в себе зерно сомнения…

Ох… Так и думала, что нудилу не расколдовать. Видимо, мне всю жизнь придется слушать бубнеж истинного художника.

— Мы можем организовать выставку? — аккуратно спросила я, — Пригласить потенциальных покупателей, прессу, сделать красивую презентацию, чтобы начать зарабатывать ему имя?

— Если у вас нет спонсора, в этом не будет никакого смысла. Чтобы воплотить в жизнь все, что вы описали, Кристиночка, нужны большие деньги. Даже если я, по старой дружбе, не возьму с вас денег за аренду галереи, каждой работе нужен индивидуальный стенд и свет, большой бюджет закладывается в рекламу, печатную продукцию и наружную вывеску. Нужно заплатить зарплату всем, кто будет принимать в этом участие, да и фуршет для большого количества гостей, тоже выльется в кругленькую сумму.

— О какой сумме идет речь?

— Не меньше трех- четыре миллионов… А продадите вы, дай Бог, на два.

Я задумалась и застучала ногтем по стакану. Три-четыре… Я рассчитывала, что это выйдет дешевле.

— Это поможет ему в профессии? — напряженно спросила я.

— Конечно, он заведет полезные знакомства, получит порцию славы, похвалы и лести, художнику всегда это полезно. Ну и какое-никакое, а имя у него появится…

— Хорошо, я буду думать…

— В следующую субботу должны были выставляться кубинцы, но в последний момент отменились, если быстро найдете спонсора, можно успеть организовать.

— Спасибо, Феденька…

***

Конечно, спонсоры найдутся. Ими будут выступать все Борисы, когда-то дарившие мне подарки. Я с грустью гладила мою коллекцию дорогих украшений и часов, заработанных непосильным трудом.

Естественно, я не собиралась идти работать продавцом или маникюрщицей, при всем моем уважении к этим профессиям, я просто не создана для дисциплинированной, ответственной работы по графику. Да и спать на старом диване, с впивающимися пружинами, не вызывало у меня особой радости. Чтобы жить припеваюче, как прежде, нужно было делать ставку на Марка, у него хотя бы был талант. Он слишком скромный и порядочный, чтобы продвигать себя самостоятельно, и если немного не сжульничать, он и дальше будет рисовать свои картинки в стол, сидя на маленькой кухне. Можно было бы просто продать работы, как советовал Феденька, но это не даст никаких перспектив. Надеюсь, моя инвестиция окупится и Марка заметят. А если нет… то я хотя бы попыталась сделать для него, все, что могла.

— Прощайте, мои хорошие…

Я еще раз провела пальцами по большой бархатной коробке, а потом скинула в чат с инстаграмными чайками фотографии и цены на каждое изделие. Жаль, что ношеные украшения не котируются и мне придется продать их намного дешевле, чем они стоят.

***

— У меня только двести… — Юля смотрела на меня щенячим взглядом, умоляя о скидке.

— Ладно, — недовольно буркнула я.

Сегодня я прощалась со своим последним подарком, кольцом