Пока Ксюша не начала возмущаться, я схватил ее за локоть и потащил обратно в машину. Здесь ей все равно делать нечего.

Она пришла в себя только тогда, когда мы выехали с глухого тупика улицы.

— Куда ты меня везешь? — переполошилась Ксюша. — Мне не нужно в город!

— Мы едем не в город, а в дом моего дяди. Он находится недалеко, в этой же деревне.

— Зачем?

— Затем, что в твоем или не твоем доме тебе не рады. Переночуем у меня, а завтра вместе поедем на работу.

После моих слов девушка задумалась на пару минут, а после поспешно выпалила:

— Я не поеду завтра на работу.

— Почему? Все настаиваешь на увольнении? Предлагаю это обсудить чуть позже.

— Нет, я ушла на больничный.

От такого заявления я слегка обалдел. И когда только успела?

— Да-а? И когда? А главное, с чем?

— С сегодняшнего дня. — И вновь заминка с ответом, словно она на ходу выдумывает свою правдивую ложь. — Остеохондроз.

— Ты уверена?

Покосился на девчонку, прекрасно понимая, что она меня водит за нос. Никакого остеохондроза у нее отродясь не было. Я бы заметил. Все же пару месяцев бок о бок работаем.

— Совершенно точно, — закивала она.

— Предоставишь выписку?

— Обязательно.

— Ладно, поговорим, когда приедем. — Закрыл на этом разговор. Весь оставшийся путь мы проехали молча.

Когда я подъезжал к дому дяди Вани, почувствовал, что с машиной что-то не так. Уже по приезде и беглому осмотру транспорта я обнаружил пробитое колесо.

— Твою налево!

Каким образом это произошло, даже думать не хочу. Хутор небольшой. Дороги чаще всего адские (с гвоздями, стеклами и прочей чепухой). Запаски с собой у меня не было, а ехать столько километров на банане обратно в город небезопасно.

Пришлось только скрипнуть зубами и смириться. Завтра утром вызову мобильную шиномонтажку.

Ксюша растерянно стояла возле меня. И тут я вспомнил, зачем вообще сюда приехал…

Как и следовало ожидать, никаких странных машин возле дома дяди не было.

Глава 11. Все тайное становится явным

Ксюша

Пока Кирилл ругался на ужасные дороги, я топталась рядом с ним. Уставшая и голодная! Из головы до сих пор не уходила картина двух голых и наглых малолеток. Мне, можно сказать, повезло встретить сегодня Федосеева.

«А если бы его не было, где бы я ночевала?»

О таком раскладе даже думать не буду. Завтра же позвоню Людмиле Николаевне. Хотя сомневаюсь, что она была в курсе планов своего внука. Хотелось злиться, но из-за усталости даже на это простое чувство сил не хватало.

Дом, к которому мы подъехали, был двухэтажным, из рубленого бревна. В тусклом освещении уличного фонаря детали не разглядишь.

Устав стоять, я набралась смелости и похлопала Кирилла по спине.

«Ну сколько можно ругаться с пустотой, в самом деле?»

— Кирилл, может, мы пойдем?

Он шумно выдохнул, обтер руки об сухую салфетку и повернулся ко мне лицом.

— Пойдем, — коротко бросил и, взяв меня за руку, повел в дом.

Мы успели сделать пару шагов, прежде чем к нам выскочила гламурная старушка с веселыми кучерявыми волосами и в модной розовой шубке. А когда она приблизилась ближе, я заметила яркий, не совсем аккуратный макияж на ее лице.

— Кирилл, уехали негодяи, — осипшим от возраста голосом сказала бабуля. — Вот буквально перед тобой! Все вынюхивали и вынюхивали здесь. Я вышла, прикрикнула на них, да винтовку Ванечки своего направила. Их как ветром сдуло.

Я нервно сглотнула. Бабушка, оказывается, ого-го! Боевая и опасная женщина. От такой лучше подальше держаться.

— Спасибо, баб Тань. Сегодня я здесь переночую, посмотрим, вернутся ли ваши негодяи.

— Не вернутся, — махнула она рукой. — Я одному из них по жирной ляхе винтовкой зарядила, — очень самодовольно повергла меня в шок бабуля.

— Чем? — спросил Федосеев, совсем не смутившись. — Вы пристрелили его, что ли?

— Да нет, конечно. Стукнула пару раз. Может, синяк набила, а может — нет. Там жира у него — не пробьешь! Ну ладно, отдыхайте, молодежь. Спокойной ночи, — сказала она напоследок и развернулась в сторону соседнего дома. Из-за темноты на улице его было сложно разглядеть.

— Опасная бабуля, — прошептала на ухо Кириллу.

— Нормальная. Просто она хорошо отрабатывает свои двадцать тысяч за присмотр этого дома, — ответил Кирилл, и мы, наконец, вошли в его дом.

Внутри было темно и холодно. Кирилл долго искал выключатель, всем видом показывая, что в доме если он и бывал, то крайне редко. Спустя несколько минут копошений, яркий свет ослепил наши глаза.

— Ну и пыли, — первое, что пробормотала я, когда смогла разглядеть гостиную, совмещенную с кухней.

— Ну, баба Таня! Просил же раз в неделю протапливать дом и частично прибирать!

Интерьер был оформлен в стиле минимализма. Белые стены, такого же цвета деревянный пол. В гостиной из мебели было: простой диван бежевого оттенка, скромная стенка с книгами и посудой внутри и, пожалуй, все. Комнату еще украшал настоящий камин. На кухне разнообразия побольше: кухонный гарнитур, опять белый, современный деревянный стол и два стула. Складывалось впечатление, что здесь никто раньше не жил. Дом выглядел абсолютно не обжитым. Не было банально никакой бытовой техники! Даже плиты! На чем готовить? Не в камине же!

Пока я осматривалась и негодовала, Федосеев поставил мою многострадальную сумку на стол в кухне и, внимательно посмотрев на меня, спросил:

— Ты печку топить умеешь?

Я покачала головой.

— А она здесь есть? — уточнила, ведь на виду ее не видно.

— Есть. За кухней закуток с печкой, — небрежно бросил он и нахмурился. — Готовить умеешь?

— Да.

— Хорошо, на тебе готовка и уборка. Я пойду наколю дров, растоплю печку и натаскаю чистой воды.

— А где готовить и из чего? И полы чем мыть: тряпка, ведро?

Мои слова подействовали на Кирилла очень странно. Словно я сейчас не резонные вопросы задала, а перешла на что-то оскорбительное.

— Прелестно! Дороги нет, связи нет, и ты в придачу.

От последнего заявления шумно засопела. Здорово, наверное, винить меня во всех своих бедах. Но я-то не виновата! Нельзя объяснить все по-человечески?

Нервно кусая губы, вглядывалась в лицо Кирилла, украшенное темной щетиной. Каждой своей клеточкой я чувствовала его злость и невольно начала испытывать волнение.

Надо было не соглашаться ехать с Кириллом, а вызвать такси и вернуться в город.

Когда он едва слышно начал считать, вероятно, предпринимая последнюю попытку унять необоснованную злость, заволновалась еще больше. Темные брови сошлись на переносице. Мне казалось, что я находилась перед разъяренным быком, и он вот-вот накинется на свою «красную тряпку» в моем лице.

— Я не