Тогда Максимов закричал. Вложил в крик всю силу своих легких. Звук, которому некуда было деваться в закупоренном пространстве, оглушил его самого, но проник ли наружу – осталось неизвестным.

Максимов закричал еще раз и кричал потом уже не переставая, подстегиваемый животным страхом ужасной тягучей смерти.

Сорвал голос, умолк. Начиная с этого мгновения, в гробнице, куда он был заточен, установилось поистине могильное безмолвие.

Крестьянка с ридикюлем. – Подозрительная особа. – Встреча на берегу. – Благотворное воздействие винных погребов. – Rendez-vous с генерал-фельмаршалом. – Ядовитый сюрприз. – Чугунок с секретом. – Майор Капнистов посрамлен. – После потопа. – Вилы против тесака. – Конец Голиафа. – Военнопленный. – Подарок Шандора. – Бутылка из-под токайского вина. – Сорок символов. – Ребус, не поддающийся расшифровке. – Ночная охота. – Электрическая дуга. – Судьба последней ленты. – Роковая ошибка. – Джеймс Грин снова спасает.

Когда на русском сторожевом посту у ворот Мишкольца появилась смуглая барышня в венгерском национальном наряде, это не произвело фурора. Шепоток среди солдат был вызван только старомодным ридикюлем французской работы на длинном шелковом шнуре. Этот аксессуар явно не сочетался с облачением девицы.

Строжайший приказ генерал-фельдмаршала Паскевича гласил: к местному населению относиться предупредительно и со всею возможной вежливостью. Барышню спросили, кто она и какое имеет дело в Мишкольце. Тут-то и выявились две другие странности. Держалась она уверенно, с истинно аристократической осанкой, а манеры свидетельствовали о благородном воспитании. К тому же говорила на правильном русском, с небольшим и отнюдь не мадьярским акцентом. Гостья потребовала, чтобы ее немедленно провели к командующему. Просьба звучала так безапелляционно, что отказать не посмели.

Командир стоявшего в Мишкольце 41-го пехотного Селенгинского полка Адам Сабашинский имел с загадочной незнакомкой получасовой диалог tête à tête, по итогам которого отправил ее к возглавлявшему 4-й корпус русской армии генералу Чеодаеву, а тот, в свою очередь, распорядился дать ей двух солдат и одного офицера в сопровождающие и доставить в ставку его сиятельства генерал-фельдмаршала Паскевича, которая располагалась во вторично отбитом отрядом Остен-Сакена Токае.

Пока что все шло как по маслу, но с прибытием Аниты в Токай положение изменилось. Узнав, что она – супруга бесследно исчезнувшего инженера Максимова, генерал-фельдмаршал не поторопился с нею встретиться. Его сиятельству и так доставало забот: Гёргей со своим воинством бегал от русских, как черт от ладана, а холера тем временем без единого выстрела унесла на тот свет уже целую дивизию. В довершение всех бед участились нападения мелких партизанских групп, расплодившихся в изобилии по всей Венгрии. Они били в тыл и во фланги русской армии, грабили обозы и, пользуясь своей маневренностью, моментально отступали. Переловить их и уничтожить не было никакой возможности. Граф Паскевич-Эриванский чувствовал себя Бонапартом, который, вторгшись в чужую страну со своими непобедимыми полчищами, толокся в ней, как неуклюжий громоздкий слон, кусаемый со всех сторон верткими шавками и постепенно теряющий силы.

Поразительная неуловимость Гёргея и болезненные, всегда неожиданные наскоки партизан не оставляли сомнений: в русских рядах все еще действует вражеский агент, передающий повстанцам сведения о маневрах армии. Жандарм Капнистов до последнего упорствовал, доказывая генерал-фельдмаршалу, что агент в лице поручика Червонного ликвидирован, однако события последних дней заставили его умолкнуть и снова взяться за прекращенное было расследование.

Словом, Анита появилась в ставке в неподходящее время. К главнокомандующему ее не допускали, смотрели искоса, даже накормить не удосужились. На вопрос о том, здесь ли находится Алексей Петрович Максимов, не отвечали. Она бродила по берегу Тисы, размышляла над тем, что делать дальше, как вдруг увидела знакомое лицо.

– Мистер Грин!

Американец занимался самым мирным делом – сидел с удочкой в камышах и ловил рыбу. При виде Аниты удивился и обрадовался, причем неясно было, какое из этих чувств сильнее.

– Миссис Энн! Какими судьбами?

При виде его искренней белозубой улыбки Аните стало легче. Она вкратце рассказала ему о своих приключениях, он поведал о том, что случилось с ним и Максимовым. Услышанное повергло Аниту в шок.

– Алекс отправился в Германштадт? Зачем?!

– Этот город был назван в вашей записке. Той, что вы написали на ленте…

– Я ничего не писала про Германштадт! Я написала: «Меня везут в Арад»!

– Лента была порвана, и надпись читалась очень плохо, ее залила кровь бедной девушки…

– Бетти? Она погибла? Несчастная… Это моя вина! – Анита сокрушенно опустила голову, но тут же вновь подняла. – Что еще там было написано?

– Вы разве не помните? Там было сказано, что армия Гёргея третьего июля будет в Мишкольце. Из-за этого Паскевич едва не пропустил удар в задницу… простите за выражение. Ваши сведения оказались ложными. Вы бы видели ярость его сиятельства!

– Это не мои сведения! Я знать не знала ни о какой армии Гёргея, ни о ее передвижениях…

– Та-ак… – Американец смотрел на Аниту пристально и серьезно. – Выходит, заведомая дезинформация? Кто-то перехватил вашу курьершу и подменил записку на ленте?

– Я хочу увидеть эту ленту! Где она?

– У жандармского майора Капнистова. Обе половины.

– Половины?

– Да… лента была разорвана пополам. Вторую часть нашли сутки спустя.

– Я начинаю понимать… – пробормотала Анита. – Мистер Грин, вы поможете мне встретиться с фельдмаршалом Паскевичем? Он неприступен, как форт Нумансия, я никак не могу добиться аудиенции.

– Вам надо сделать это как можно скорее! – заволновался Грин. – Майору Капнистову, конечно же, донесли о вашем появлении. Он собирался арестовать Макси, теперь в поле зрения появились вы… Это может обернуться для вас неприятностями. Я здесь на птичьих правах… После ухода Макси меня хотели немедленно выдворить из расположения русских войск. Но армия не стоит на месте, постоянно перемещается, я заявил, что я – гражданин Североамериканских Соединенных Штатов и, если со мной что-нибудь случится, разразится международный скандал… Едва ли это стало решающим моментом. По правде говоря, меня терпят, потому что я приношу пользу. Три года назад я участвовал в войне с Мексикой, у меня есть некоторый опыт ремонта артиллерийских орудий…

– Что за охота вам влезать в чужую свару? – нелюбезно спросила Анита.

– Я никого не убиваю… Мне просто нужно продержаться до возвращения Макси. Я ему обещал…

Грин уже рассказал Аните, какую роль он сыграл в ее похищении из Цюриха. Но сейчас не время было злиться и выяснять отношения.

– Где квартирует Паскевич?