— Чтобы их ставить, надо и уметь их ставить и знать, где ставить, — заметил Шендр.

— Да я умею, — заверил Литвин, — не профи, но какой-никакой опыт имеется.

— Откуда это? — удивился Шендр. — Ты ведь говорил, что на заводе лямку тянул. Причем по 12 часов в сутки.

— А помните, лет пять назад эпидемия началась?

— Мимо меня прошла, я тогда безвылазно в казарме сидел, — помотал головой Шендр.

— Я зато помню, — ответил я, — тогда еще позакрывали чуть ли не все предприятия, грозились вообще запрет на выход из дома ввести.

— Во-во! — кивнул Литвин. — Вот тогда-то, с гребаным кип-вирусом, я и оказался в полной заднице. Завод закрыли. Просидел недели две дома и понял, что что-то надо делать. Денег нет, жратвы тоже. Благо, жил на окраине города. Пошел по посадкам силки ставить.

— И что? Много зайцев поймал? — улыбнулся Шендр.

— Зайцев как раз не много, а вот на моих фазанах вся семья жила! — спокойно ответил Литвин. — В последний месяц карантина, правда, слишком много таких как я начали силки ставить, но все равно, как-то перебедовали. Вот тогда-то и набрался опыта.

— Тебя нормальные охотники не пинали, браконьер? — усмехнулся Шендр.

— А в чем разница между охотником с ружьем и охотником с силками? — полюбопытствовал Литвин.

— Одно законно, а другое нет.

— Да пошел в задницу тот, кто это придумал! — вспылил Литвин. — Я себе жрать искал, потому что денег не было. В свое время придумали охотиться с помощью ловушек — и нормально. Чем это плохо?

Шендр промолчал, Литвин же продолжил:

— Все эти законы и правила привели к тому, что если по ним жить, мне и моей семье нужно было лечь дома на пол и сдохнуть. Мы выжили, как раз таки эти законы нарушив. Вот и все. И к слову, сейчас, благодаря тому опыту, мы сможем пожрать нормально. Не надо будет давиться сухпайками этими, говенными, которые еще и денег стоят.

— Вот как поймаешь дичь, тогда и поговорим, — хмыкнул Шендр.

Часам к 11 утра впереди появилась роща. Мы как раз вылезли на холм, и я разглядывал открывшуюся картину. Сейчас справа от нас, за рекой, частоколом стояли деревья, далее я отчетливо видел степь, ну а потом снова начинался густой лес. Приблизительно на таком же расстоянии, но уже на нашем берегу, была роща. Что же, кажется, карта вполне себе точная, что радовало.

Эх, найти бы ВЗОР и перенести ее в интерфейс. Ведь если потеряю — это все. Своей памяти я особо не доверял. Да, какую-то часть карты я запомню. Но именно «какую-то». А хотелось бы сохранить всю. На ней и второй поселок есть, и те самые Шахты, а главное — посты. Во всяком случае, мне казалось, что помеченные точки ими являются. Ведь в одной из них я побывал. Еще крайне неудобным было то, что светить при Литвине и Шендре свою карту я не хотел. Зачем? Мало ли какие мысли у них появятся? Нет, не то, чтобы я им вообще не доверял (хрен бы тогда звал в команду и общий рейд), но все же, знакомы мы с ними еще мало.

Мы спустились с холма и направились к намеченной мной роще.

— Так ты тут охотился? — спросил поравнявшийся со мной Литвин.

— И тут тоже, — неопределенно ответил я. Вести их на плато мне не хотелось. Во-первых, я сильно сомневался, что там остались волки или, что новая стая успела прийти на место выбитой, а во-вторых, какая разница: что на плато, что здесь мы с Иванычем встречали волков.

— Остальные колонисты ходят на север и восток, — сказал Литвин, — мы в прошлый раз тоже туда ходили.

— Не удивительно, что добыли только одну шкуру, — хмыкнул я, — если все колонисты ходят туда — всех животных распугали или выбили.

— Может быть, — задумчиво ответил Литвин, — но я сомневаюсь, что там прямо всех успели вычистить. Во всяком случае, даже в последнем рейде мы с Шендром видели кучу фазанов, или как их тут называют… Если есть они, есть и волки.

— Может быть, и есть, — согласился я, — но судя по тому, сколько вчера шкур приперли в город, и если действительно все охотятся на севере и востоке от Речного, то нам там делать нечего, хотя бы по причине высокой конкуренции.

— В эту сторону идти не хотят, так как можно попасть на маров, — встрял в разговор Шендр.

— Да на них везде встрять можно, — не согласился Литвин, — хотя, тут шансов, наверное, больше.

— С чего вдруг? — не понял я.

— В той стороне ведь шахты, — Литвин указал рукой куда-то вперед, туда, куда мы и шли.

— Но до шахт несколько дней пути, — удивился я.

— Ну, некоторые мары околачиваются поблизости от Речного. А приходят как раз оттуда.

— И что им тут надо? — поинтересовался я.

— Наши вещи, трофеи, — пожал плечами Литвин.

— Рабы… — мрачно дополнил Шендр, идущий позади. — А еще я слышал, что захваченных тащат к окрестностям Речного, где кто-то из военных помогает марам вытрусить деньги с бедолаг.

— А что, мары сами этого не могут? — удивился я.

— У некоторых нет статуса колонистов. Их интерфейс заблокирован, как и кошельки. А так — припер «раба», дал по почкам, заставил посреднику скинуть все свои средства, а с посредника выбил то, что тебе надо.

— Короче говоря, эдакие кошельки на ножках, — хмыкнул я.

— На самом деле не смешно, — ответил Шендр, — если встретим маров, вы как хотите, а я буду валить этих сволочей.

— С чего такое благородство? — воскликнул я.

— Чуть сам не стал «кошельком», — ответил Шендр, — парочка колонистов помогли, пришили тех ублюдков…

Я кивнул. Ну что же, Шендр воспринимает свое спасение как долг. Помогли ему, теперь он решил, что должен помочь другим. Лично для меня это было показателем — такой человек мне в команде нужен. Хотя раньше как-то наоборот, я к нему был негативно настроен. Моральные установки Шендра меня более чем устраивают. Теперь бы узнать чуть больше о Литвине. Впрочем, он не заставил себя долго ждать.

— Я, конечно, с тобой, — сказал он Шендру, — и ты мне не рассказывал, что попадал к марам!

— По факту и не попал. Я умудрился выйти прямо на караван с «кошельками». Ничего не успел понять, как меня «приняли». А спустя всего полчаса появились те колонисты. Ты, кстати, одного из них знаешь — Тэкса.

— Тэкс законник? — удивился Литвин.

— Что еще за законник? — спросил в свою очередь я.

— А это те, кто на изгоев охотятся, — пояснил Литвин.

— Не совсем так, — поправил его Шендр, — законники охотятся на всех, кто нарушил закон. Убил кого в зеленой зоне — Мать на тебя контракт выдаст. Ограбил кого, а он выжил — тоже за твою башку награду могут назначить. Просто в лесу завалил колониста — если докажут, что это ты сделал — контракт. А законники как раз по таким контрактам и работают.