ней было комфортно. С ней можно было говорить обо всем на свете и смеяться, не имея на это повода. Она очень хороший собеседник. Мы понимали друг друга с полуслова.

После нашей последней встречи я осознал, что конкретно лоханулся. Ребенок от Кости? Ну и ладно. Я мог бы не зацикливаться на этой теме. Мог бы принять Эмилию и сказать, что мне совершенно все равно. Что я могу воспитать ее малыша как своего. Но не сделал этого. Потому что в тот момент, когда узнал о ее беременности, я так не думал.

Денис пялится на меня как ненормальный. Ждёт ответа на свой вопрос, а я уже забыл, что он спрашивал. Полностью уткнулся в нашу с Эми одну единственную фотографию, которую я снял, сидя на диване за романтичным фильмом, выбранную самой Эмилией.

— Ты не ответил. Что с Костей делать будем?

— Ничего. Ждём Эмиля. Он завтра будет на родине и **здюлей даст Костяну.

— То есть ты сам этого сделать не хочешь? — усмехается Денис, откидываясь на спинку дивана. — Я думал, что ты не откажешься от мордобоя. Заслужил ведь, согласись.

— Заслужил, — киваю. — Но не до него сейчас.

Решаю не говорить другу о своих переживаниях.

Эмилия несколько дней не выходит со мной на связь. Она и на сообщение коротко ответила: «Времени нет, желания тоже. Возможно, потом».

Забираю телефон, чтобы набрать ее, но на экране появляется другой номер. Эмин. На миг мне кажется, что он снова вляпался в дерьмо, потому что я просил его позвонить мне сразу же, в случае, если нужна будет моя помощь как юриста. Но быстро отгоняю непрошенные мысли. Спокойствия хочется.

— Да, Эмин. Рад тебя слышать.

— Я тоже, Карельский. Я тоже, — тон серьезный. — Есть разговор. Я неподалеку от твоего офиса. Можем поговорить?

— Конечно. Заезжай.

Попрощавшись с Денисом, я с нетерпением жду появления Бестужева-младшего. В последнее время меня слишком волнует любая тема, касающаяся этой семьи. Неужели это слова сестры на меня так подействовали? А ведь Кристи права: если с каким-то человеком ты чувствуешь себя счастливым, значит, нужно попробовать с ним отношения. А я просто оттолкнул от себя Эми, услышав о ее беременности.

Кристина два дня оставалась у меня. В ее личную жизнь я лезть не стал, хоть и понял, что она снова в ссоре с мужем, раз решила переночевать в моем доме. Зато сестра устроила мне допрос. И в конце вынесла вердикт:

«Посмотри на меня, брат. Пять лет без ребенка, хоть и очень о нем мечтаю, — развела Кристи руки в стороны. — У нас с Эмилией аналогичная ситуация. Думаешь, я бы выбрала какого-то там мужика, даже если до беспамятства любимого, если бы узнала, что беременна, но тот самый мужик не хочет моего малыша? Нет, не выбрала бы, Жека. Эмилия поступила разумно. Умница. Никогда не перестану ее уважать».

Ведь действительно логично. Зачем ей я, если она через несколько месяцев получит то, о чем больше трёх лет мечтает...

Несколько стуков в дверь, и Эмин заходит в кабинет. Садится напротив и некоторое время просто смотрит то на меня, то рассматривает мой кабинет. Молчит. И я первым разрушаю тишину:

— Что-то случилось?

— Хотел узнать, что стряслось между вами?

Я вопросительно выгибаю бровь, не сразу понимая, о чем говорит Бестужев.

— Между тобой и Эмилией. Я не идиот, конечно, чтобы не понять ничего. Вы были в ладах. А потом...

— Есть такое. Виноват. Хотел поговорить с Эмилией, но пока она не выходит со мной на связь.

— Надеюсь, ты ее не обидел, — щурит темные глаза Бестужев-младший.

— Возможно обидел. Заглажу вину. Мы взрослые люди. Сами разберемся, Эмин.

— Знаю я, что вы взрослые люди. Но и взрослым свойственно ошибаться. Ляпнешь что-то, так потом всю жизнь жалеть будешь.

Он будто в точку попадает. Долго я думал над своим поведением. Над тем, как я неадекватно отреагировал на слова Эмилии. И понял, что иногда стоит вырубить эмоции и просто поддержать ценного для тебя человека, как бы это сложно не было.

— Эмин, — потираю переносицу пальцами. — Как твоя сестра поживает? Как самочувствие? На самом деле переживаю, но и не рискую встретиться с Эмилией. Она на меня зла.

— Вы поссорились несколько дней назад. Я стал свидетелем разговора сестры с Ритой. И да, чувствовала она себя куда хуже, чем в ту ночь, когда разошлась с мужем. Надеюсь, сечешь, что я имею в виду?

— Понимаю. Она ещё в доме родителей?

— Да, редко куда-то выходит. Только в студио и то на насколько часов. Костя узнал о ее беременности.

Вот тут будто меня ледяной водой окатывают. Щурюсь, терпеливо жду, чтобы Эмин продолжил. Но он лишь усмехается.

— Что дальше?

— Да ничего. Эмилия, конечно, не сказала, что ребенок от него. Но, думаю, даже тупой понял бы, что она врёт. Пока тот вряд ли приблизится к сестре. Потому что не в том состоянии будет. Ему нужно время, чтобы прийти в себя. В больнице валяется.

— Избил?

— Легко сказано. Давно руки чесались.

— Я думал, ты дождешься Эмиля. И вместе его...

— Отец с ним иначе будет разговаривать. Не кулаками, как я. Ах да, ещё, суть моего приезда... Ты, может, мужик нормальный, но тоже имей в виду, что слезы сестры я никому не прощу. Да, она тебя защищает, даже скрывать не стану. Но опять же...

— Понял, — перебиваю. — Ты меня с Костей не путай. Ценю Эмилию, уважаю. Поговорю с ней сегодня же. Надеюсь, ты не против.

— Не против. — Эмин встает. — Сегодня в семь она будет дома. После приезда родителей ты вряд ли сможешь с ней встретиться в ближайшее время. Так что...

— Спасибо, — пожав Эмину руку, провожаю до двери. Мужик он нормальный. Понятливый. Пусть немного со взрывным характером.

— До встречи, Карельский.

Значит, Эмилия сильно расстроилась в тот день. Да я и сам странно действовал. Все было как в тумане. Только на следующий день очухался и понял, что зря я так с ней...