Мэри сделала все возможное, чтобы визит ее родителей в Константинополь был как можно более приятным, сердечным и полезным. Загодя приготовленные для них комнаты были настолько роскошными и пышными, насколько, по ее мнению, требовало этого их богатство и общественное положение и насколько позволяло шотландское благоразумие. Она позаботилась о встрече родителей с самыми важными особами — как иностранными дипломатами, так и высокопоставленными англичанами и знаменитыми турками. Капитан-паша устроил в честь их приезда настоящий прием, пригласив всю семью к себе в гости, и там, на глазах у ее родителей, вынул из своего тюрбана аметист сказочной величины и с поклоном преподнес его Мэри, дабы продемонстрировать, как он сказал, то огромное уважение, которое питает к госпоже Элджин. В другой раз она провела со своей матерью целое утро на рынке, где та накупила бесконечное множество вышитых шалей и тканей, золотых заколок для волос, перламутровых и слоновой кости застежек, перьев экзотических птиц, косметики, кремов для лица, еще не известных на континенте. На миссис Нисбет произвели огромное впечатление как умение Мэри сохранять полнейшее самообладание перед агрессивной тактикой рыночных зазывал, так и та высокоразвитая техника торговаться с ними, которой овладела ее дочь. Нужно отметить, что обе дамы посетили тот рынок, где в основном торговали женщины и большинство покупателей также были женщинами.

Перед приездом родителей жены Элджин несколько раз серьезно с ней беседовал об их визите. Он даже разработал специальный график, которому она должна была следовать.

— Мы не можем позволить себе ни неудачи, ни промедления, — втолковывал он жене на протяжении нескольких недель до прибытия супругов Нисбет. — Осуществление наших планов в Афинах становится все более и более дорогостоящим. Нам приходится выплачивать жалованье огромному количеству людей, а турецкие чиновники требуют все более крупных взяток и платы за разрешение работать на Акрополе. Капитан-паша собирался было прийти мне на помощь, но не успел, так как его срочно отозвали в Египет.

— Какое это имеет отношение к моим родителям? — спросила Мэри, уже зная ответ.

— Мэри, мы нуждаемся в деньгах.

— Но мы и так немало получили от них!

Она так усердно трудилась, подготавливая их приезд, хотела их убедить, с одной стороны, в своем умении комфортабельно устроить посольских сотрудников и держаться на дружеской ноге с самыми знатными представителями турецкого общества, а с другой стороны, показать, что сумела достичь этого весьма скромными средствами. Мэри страшилась предстоящего разговора с отцом о деньгах. Мистер Нисбет предоставил жене и дочери всю роскошь, которой требовало их социальное положение, стараясь держаться при этом в необходимых пределах. «Роскошь, но умеренная» — этот лозунг был его девизом, и великие планы Элджина не могли, конечно, встретить у такого человека сочувствия.

— Мой отец считает, что он сделал более чем достаточно. Он уверен, что ты позволяешь себе слишком большие затраты. И он не отступит от своего мнения.

— Но разве мистер Нисбет не понимает, что такое долг истинного патриота? — спрашивал ее Элджин. — Не понимает, что каждый выделенный им пенс пошел на военные расходы армии генерала Аберкромби в борьбе с Наполеоном?

Это было чистой правдой. Элджин перевел огромные суммы денег английской армии в Египет. Генерал Аберкромби справедливо рассудил, что гораздо легче обращаться за деньгами на военные расходы в английское посольство в Турции, чем просить их у короля. Элджин уверял своих банкиров так же, как он уверял в том Мэри, что правительство возместит им затраты. Но пока военные расходы, вместе с афинским проектом и расходами на содержание посольства, заставляли семью Элджин постоянно ощущать нехватку денег. И только Мэри могла надеяться получить дополнительные средства.

— Твой отец должен понять, что британское правительство временно относится ко мне как к частному фонду, к которому можно обращаться по мере надобности.

Мэри не знала, что возразить Элджину. Лично ей отношение правительства к ее мужу казалось просто отвратительным, но Элджин не мог свести к нулю все расходы. Отчасти это происходило из-за его щедрости, примером которой был его подарок на ее двадцатидвухлетие. Изумруд был прекрасен, муж знал о ее слабости к красивым камням. Мэри и вправду обожала драгоценности и все-таки посчитала такой расход неразумным, особенно в это тяжелое время. Но разве может человек отказаться от прекрасного подарка, который муж этого человека гордо ему преподносит? Продолжая осыпать Элджина благодарностями, она по секрету написала лондонским ювелирам и поинтересовалась, сколько может стоить изумруд такой величины. Мэри предполагала, что, возможно, ей придется однажды расстаться с ним для оплаты других предприятий мужа.

Перед приездом родителей она спрятала изумруд подальше и, притворившись встревоженной, при первой же возможности обратилась к родителям с вопросом о деньгах.

Но мистер Нисбет тоже подготовился к дискуссии и прибыл в Константинополь со своими собственными вопросами.

— Я не спорю с тем, что лорд Элджин действует из самых что ни на есть патриотических побуждений, Мэри. Меня больше тревожат другие аспекты, — начал ее отец.

Мэри молчала, ожидая продолжения речи отца, но его прервала супруга.

— Он может лишиться Брумхолла! — воскликнула она взволнованно.

— Как это лишиться?

Элджин не упоминал ни о каких сложностях с его — их — поместьем в Шотландии.

— Они с мистером Харрисоном, архитектором, просто помешались на своих планах относительно Брумхолла.

— Грандиозных планах. Дорогая, выражайтесь более точно, — насмешливо произнес мистер Нисбет.

— Да, они их именно так и называют. Но осуществление этих грандиозных планов будет стоить им целое состояние, гораздо больше, чем они предполагали, — продолжала мать Мэри. — Банкиры Элджина принимают его долговые расписки, но из чистой любезности сообщили о них нам. Если Элджин не станет более осмотрительным и не умерит свои амбиции относительно этого дома, он лишится всяких средств задолго до окончания постройки и вынужден будет продать имение.

— И окажется не первым из расточителей-аристократов, попавших в такой переплет, — добавил мистер Нисбет. — На самом деле сметливые землевладельцы в округе поджидают подобные банкротства, чтоб приобрести землю по дешевке.

— Конечно, мы слышим разговоры, что идут в графстве, дорогая. Несчастная мать Элджина постоянно шлет ему письма, советуя урезать расходы по строительству, но он ничего и слышать не хочет.

— Его банкир уже послал ему предупреждение на этот счет. Он с тобой, конечно, не поделился этим известием, не так ли? Я не сомневался в этом, — поддержал миссис Нисбет ее муж.

Мэри не отвечала, обескураженная своей неосведомленностью в делах мужа.

Мистер Нисбет покачал головой.

— Точь-в-точь его отец. Упокой, Господи, его банкротскую душу.

— Но вы, конечно, не допустите, чтоб случилось наихудшее? С вашей дочерью и внуком?