— То есть ты говоришь… Те трое укрылись прачечной, и не показывали оттуда носа до сих пор? — Паша, выросший в наполовину татарской семье, смутно понимал Алана. Всё же тувинский и татарский — тюркские языки, в которых за исключением особенностей произношения-написания, основные разговорные обороты имеют много общего.

Алан медленно кивнул, с выражением: «Я же и так всё сказал, ты зачем повторяешь?».

Если для внешнего мира и существовали проблемы с коммуникацией, то для него всё предельно ясно. Он понимал то, что другие говорили, и говорил то, что понимал сам. Нужно ли человеку больше?

— Прачечная… — Смакуя на языке слово, Паша погрузился в раздумья, не обращая внимания на тревожные взгляды охраны.

«Уже восемь вечера, рабочие часы давно закончились. Если они до сих пор не вышли из прачечной… это штаб-квартира? Типа бандитское логово? Или место временной сходки? Ну не может быть, чтобы блатные вещи свои отправились стирать… Или все же?…».

Тишину, в которой слышны лишь поскрипывания шестеренок в голове Павла, нарушил обеспокоенный голос:

— Из-за них ты нас нанял? — Молчавший до сего времени Расул Абдулрашидович задал интересующий каждого вопрос.

Столкновение с вооруженными представителями криминального мира заставило бойцов понять: Юноша, нанимая их на работу, вовсе не преувеличивал, как говорил о бандитах.

— Разве не очевидно? — Сбитый с рельс мыслительного процесса Паша на лёгких ногах вскочил с жёлтого татами. Он подошёл к одиноко висящей в углу груше, обмотанной скотчем на двадцать-тридцать слоев. Здесь мало кто работал, так как основные ударные снаряды находились в другом зале, а в этом либо отработка приёмов, либо разминка, либо спарринги. — Дружбаны, в поисках которых припёрлась та языкастая пуська в кожанке, на днях пытались меня грабануть.

Вспоминая незадачливых бандитов, даже после смерти создающих столько проблем, Паша стиснул зубы. Он резким боковым ударом снёс грушу с петель, заставив громко шлёпнуться о паршиво окрашенную бетонную стену.

— И где они сейчас? — Слегка напуганный демонстрацией ненормальной силы Богдан задал странный вопрос. Странный, по крайней мере, для тех, у кого есть немного извилин.

— Отъехали. — Подняв левой рукой многострадальную грушу, словно та ничего не весила, Паша всадил ещё несколько ударов правой на уровне печени. Кожух из ПВХ-ткани, и бронь из скотча, не выдержали интенсивного испытания, попросту лопнув. Наружу посыпались обрезки ветоши, и кусочки резины, но свою задачу снаряд выполнил. Паша немного остыл.

— Отъехали куда? — Богдан всё не успокаивался, пока Расул Абдулрашидович ловил нервный тик.

Тренер с болью смотрел на попорченное имущество, которое он с таким трудом шил и набивал собственными руками.

— Туда, откуда не возвращаются. Богдан, не тупи. — Чувствуя, что продолжение разговора с не слишком сообразительным охранником приведёт к порче очередной груши, Паша решил подвести черту. — Раздобудьте пару двадцатилитровых канистр бензина, да поскорее.

От требования начальника глаза бойцов мгновенно сузились, впрочем, у Алана это обычное состояние. Единственный, кто всё ещё оставался по-детски невинным — тридцатилетний Богдан.

— Так мы машины недавно заправляли, зачем бензин? — Бывший дворник, а ныне охранник, всё больше и больше подтверждал компетенцию живого щита. В другой роли его использовать не просто глупо, а опасно.

Сделав глубокий вдох через нос, Паша прикрыл веки. Он попытался материализовать в сознании образ Игоря, который являлся его личным источником положительной Ци.

— Затем, дорогой мой Богдан, что это план А. На случай, если не сработает план Бэ. — Не желая больше отвечать на тупые вопросы, Паша спешно засобирался, подавай остальным пример.

Он вытряхнул из товарной сумки кучу денег, способных свести с ума даже самых притязательных граждан Союза, после чего начал складывать внутрь пистолеты и ножи, раздобытые, как ни странно, тренером.

И лишь Богдан сидел с задумчивым выражением:

«Разве план А не должен быть сначала, чем план Б? ».

Глава 49

Прачечная

— Они внутри? — После того как москвич Расула Абдулрашидовича подъехал к оранжевой семёрке, Паша скрутил окно, и спросил сидящего за рулём соседней машины Жеку.

Фуницын коротко кивнул, пребывая в растерянности из-за появления остальных бойцов.

«Мы собираемся действовать сейчас? Без подготовки?».

Евгений, будучи опытным разведчиком, и ветераном афганской войны, готов просидеть в засаде хоть целую ночь. Главное собрать побольше сведений о вражеской группировке: их количестве, вооружении, связях, и маршрутах передвижения. Всё это, в вопросах насильственного решения конфликта — огромные подспорье. Но, кажется, юный начальник не обременен терпеливостью от слова совсем.

До того, как Фуницын успел отговорить Павла, тот вышел из москвича, и уверенно направился к прачечной.

— Он что, поперся ТУДА? — Евгений перевёл встревоженный взгляд на Расула Абдулрашидовича, который выглядел не менее взвинченным. Даже рыжая борода тренера подрагивала в такт мрачным мысленным колебаниям.

Утрамбованные на заднем сиденье бойцы вытянулись вперёд, к лобовому стеклу, чтобы ничего не пропустить. В девять вечера на улице, заметенной осенней листвой, уже совсем темно. Пасмурное небо закрывает свет полумесяца, а фонари горели слишком тускло, так что приходилось изощряться для ведения наблюдения.

— Я пытался отговорить… Парень не слушает. — Расул ответил раздраженно. Он не привык, что ученики, тем более новички, игнорируют его требования. Однако Павел — непосредственный начальник, так что старшинство здесь неуместно. — Он сказал оставаться на местах, и ждать возвращения.

Всё что мог сделать тренер для успокоения нервов — передернуть затвор Макарова, приводя оружие в боевую готовность.

Виновник ситуации, которого охранники вовсю костерили про себя, добрался до деревянной двери, над которой висела надпись «Прачечная ».

Несмотря на уверенную походку, и решительные приказы, Павел переживал куда больше остальных. Он крепко сжимал в руке жетон элементального абсорбатора — единственное оружие, которое имелось при себе. В комплект снаряжения мог войти и кевларовый жилет, однако ублюдочного мастера в ателье не оказалось. Старый мудак смылся домой раньше времени, по видимому, чтобы успеть закончить большой заказ. Ну, или по личным делам.

Причина, почему Паша действовал столь необдуманно, в одиночку заявляясь в логово бандитов — спешка.

Торгуя на рынке, он не скрывал личность. Когда бандиты захотят найти убийцу своих товарищей, вычислить домашний адрес — вообще не проблема. И если у Павла имеется охрана, а также личный капитал безопасности в виде сверхсилы, полученной при принятии титанида, то вот у отца и матери подобного нет. Что касается возможности, при которой родители окажутся непричастными к опасной истории… Нужно быть полным идиотом, чтобы