— У всех есть выбор. У Эшли был выбор. У Джанель был выбор. У вас у всех был выбор, когда вы решили отправиться в маленькое ночное путешествие. И во все остальные разы, когда вы совершали набеги без меня. — Он перевел дух. — Послушай, ты доказала, что легко можешь нарушить правила группы.

Теперь я поняла, какую тактику нужно избрать. Спорить с ним бесполезно: он еще больше разозлится. Лучше прикинуться слабой и испуганной, не подвергать сомнению его власть. Я начала:

— Извини, что…

— Так что с сегодняшнего дня, — прервал меня Боб, — ты будешь оставаться здесь. И во время своего заключения ты должна изо всех сил стараться доказать мне, что можешь подчиняться правилам.

Адам и Тодд разворачивали что-то в проходе. Они тянули за металлическую решетчатую загородку, которая свисала с потолка.

— Так это же тюрьма, — сказала я, не веря.

— Не смотри на это так, — ответил Боб. — Ты в безопасности. Ты станешь матерью. А когда появится малыш, мы это отпразднуем.

С этим словами он повернулся и вышел. Прошел мимо Адама и Тодда. Они натянули металлическую решетку от пола до потолка. Затем повесили на нее кодовый замок и защелкнули его.

Боб посмотрел на меня через решетку.

— Все будет не так плохо, как ты думаешь, Кандейс, — сказал он. — Вот увидишь.

Так прошла моя первая ночь в Комплексе.

16

В феврале 1846 года члены Церкви Иисуса Христа Святых последних дней совершили исход. Они бежали из своего родного города Наву в штате Иллинойс, после того как толпа неверующих, одержимая религиозной нетерпимостью, сожгла их дома и убила главу их Церкви, Джозефа Смита. Им оставалось только уйти. Под руководством нового главы, Бригама Янга, шестнадцать сотен адептов погрузили свой скарб в повозки и отправились на запад. По трескучему льду они пересекли замерзшую Миссисипи в поисках будущего, которого еще не могли себе вообразить.

Поскольку цель была неизвестна, исход превратился в странствия. Они продолжались несколько месяцев. Как и любое путешествие в неизведанное, такое предприятие требовало от участников слепой веры, веры в сюжет. Они называли себя Станом Израиля, уподобившись евреям в пустыне, вышедшим из Египта; они называли Бригама Янга американским Моисеем. На какое-то время они нашли пристанище в Шугар Крик, в штате Айова. Отсюда Бригам Янг посылал эмиссаров, чтобы разведать земли впереди. Костры горели день и ночь. Наконец посланные вернулись и донесли, что путь на запад свободен. Они собрали лагерь и перешли вброд реку Де-Мойн. Наступила весна и принесла с собой грозы и размытые дороги. Они брели все дальше на запад.

Летом они достигли долины Солт-Лейк. Бригам Янг был заворожен красотой этой страны, окруженной величественными горами, ее соснами и озерами. Скалы, огромные, как собор, были испещрены белыми потеками там, где раньше струилась вода. На ранних фотографиях поселенцев все водные потоки — реки, ручьи, водопады — похожи на молоко. Сочетание движущейся воды и длинной выдержки старых камер создает впечатление, что земля та течет молоком.

Только увидев долину Солт-Лейк, Бригам Янг провозгласил:

— Вот это место.

Когда Чжиган Чен и его жена Жуйфан Ян прибыли в Солт-Лейк-Сити, дальние горы из иллюминатора выглядели коричневыми и некрасивыми. Стояла зима 1988 года. Небо было затянуто облаками. На тротуарах и парковках таяли кучки грязного снега. Дорога из Фучжоу была длинной, но теперь, когда она подошла к концу, они чувствовали не усталость, а возбуждение. Пока самолет садился, они глазели из иллюминатора на Америку, конденсирующуюся из абстракции (сандеи, диснеевские мультфильмы, светлые волосы) в реальность (припорошенные снегом горы, магистрали, муниципальные здания).

— Вот это место, я думаю, — сказал Чжиган перед тем, как самолет выпустил шасси и заскользил по холодному асфальту.

Университет Юты предоставил ему возможность учиться в Америке. Он получил полную стипендию в аспирантуре по экономике, став первым аспирантом из Китая на этом факультете. Поскольку случай был редкий — двери научного обмена между Китаем и Соединенными Штатами только начали открываться, — китайское правительство возместило ему расходы на авиаперелет, а за те месяцы, что оставались до поездки, они смогли наскрести денег и на билет для Жуйфан.

Университет прислал русского студента, чтобы он отвез Чжигана и Жуйфан в их новый дом. Он повез их живописным маршрутом через центр Солт-Лейк-Сити, с сильным славянским акцентом рассказывая обо всем, что они видели. Он притормаживал около каждой достопримечательности: около Храма, похожего на дворец, около Центра для посетителей, около дома-музея Бригама Янга и его многочисленных жен. Пока мужчины разговаривали на ломаном английском, Жуйфан смотрела в окно на темные пустые улицы. Хотя Рождество давно уже прошло, уличные фонари все еще были украшены венками и гирляндами.

Русский рассказал им историю про режиссера Андрея Тарковского. Когда Тарковский в первый раз увидел Юту, он заметил, что теперь точно знает, что американцы вульгарны, раз снимают вестерны в таком месте, которому подобает быть фоном только для фильмов о Боге.

Их новый дом, белый домик в респектабельном районе среди высоких тенистых деревьев, поначалу показался симпатичным. Они постучали в дверь, и хозяин дома, старый рассеянный профессор английского языка, провел их в подвал, где им предстояло жить. Бежевые ковры воняли сигаретным дымом и кисло-сладкой плесенью. Комната была обставлена странной тяжелой деревянной мебелью: тут были стул в форме гнома, диван, обитый вельветином с изображением цветков календулы, пара пластмассовых адирондакских кресел, прикидывающихся комнатной мебелью.

В тот первый вечер, пытаясь найти какую-нибудь еду, они прошли почти целую милю до ближайшего продуктового. В холодном воздухе их дыхание превращалось в туман, который мешал видеть, так что, когда показался супермаркет, он походил на мираж: громадный, окруженный огромной парковкой, залитый светом, как стадион. Если им было нужно какое-то подтверждение, что они действительно в Америке, то вот оно. Таких магазинов в Фучжоу не было. Они пошли на свет. Стеклянные двери автоматически разъехались. Они растерянно бродили мимо бесконечных освещенных рядов продуктов, они покрывались гусиной кожей в отделе заморозок и поначалу даже не поняли, что здесь самому можно брать любые товары. Наблюдая за другими покупателями, они наконец сообразили, что здесь не нужно ждать продавца у прилавка. И платить заранее, как это было принято в Фучжоу, тоже не нужно.

Супермаркет назывался Smith’s.

Они не знали, что купить, и поэтому взяли канистру молока, наугад выбрав сорт и производителя. В Фучжоу молоко было дефицитом, его пили только дети, так что целая канистра казалась чем-то невероятно декадентским, невероятно американским. Вернувшись к себе в подвал, они выпили по стакану молока и заснули.

Так прошла их первая ночь в Америке.

Поначалу они вели светскую жизнь. Они ходили на