так я себе представляла сегодняшнюю ночь. Я не знала, что собиралась делать, если Дана выкинет что-то подобное снова. Если она была способна солгать о чём-то вроде этого, она могла зайти и дальше. Доджер хотел, чтобы я поверила в нас и наши отношения, но я не думаю, что смогу, если он каждый раз будет пытаться спасти девочку из горящего здания, которое она же и подожгла.

Глава 11

Прошло несколько недель. Мы с Доджером ещё пару раз поругались из-за Даны и его «желания» помочь ей. Если она на самом деле подвергалась насилию, в чём я сильно сомневалась, то он просто не мог вынести саму мысль о том, что с женщиной могут так обращаться. У Доджера было несколько «красных кнопок», из-за которых он быстро заводился, и это была одна из них. Пока мы не сходились во мнениях. Я едва могла заставить себя зайти в спортзал из-за Даны, потому что не могла пообещать Доджеру, что, увидев эту стерву, не накинусь на нее в ту же секунду. А я действительно не хотела так давить на него: он и так уже был весь на нервах из-за многих других вещей. Вместо этого я приняла осознанное решение абстрагироваться и довериться ему в том, что он сможет разрешить эту проблему по-своему, не нарушая границ моей зоны комфорта.

Я отдыхала на одной из новых кушеток в нашем недавно отремонтированном логове. Я создавала комнату за комнатой: рисовала, оформляла и украшала, пытаясь добиться именно того, что представляла у себя в голове. Я хотела, чтобы эта комната пела об абсолютном спокойствии. Она должна быть такой комнатой, в которой мы с Доджером сможем валяться на уютном диване и смотреть телевизор, комнатой, в которой каждый вечер будет собираться вся семья. И я хотела, чтобы она была, по крайней мере, приватной. Конечно, гостиная комната могла бы быть более открытой и подходить для приема гостей. Я выбрала теплый серый цвет для стен, бледного цвета кушетку, и свечи для каждой горизонтальной поверхности. Доджер уже купил шестидесятидюймовый телевизор, который повесил на стену и убедился, что подписался на каждый спортивный канал, известный человечеству. Мне так сильно нравилось находиться здесь, что я постоянно обнаруживала себя, дремлющей на этом удобном диване.

Было начало выходных, и Доджер пришел домой позже, чем обычно. Когда он плюхнулся около меня, с удобством растянувшись рядом под тёплым пушистым одеялом, посмотрев на него, я спросила:

― Тяжелый день?

― Очень.

― Пациенты или сука за стойкой?

Он стрельнул в меня взглядом типа «не начинай»:

― Пациенты. Я взял сегодня нового, хотя и пошел наперекор своим принципам. Это был ещё один ветеран, у которого частично ампутирована левая нога. Как бы сильно я не хотел им помочь, но у меня для этого просто нет нужного оборудования. И потом, не все из них получают психологическую помощь в придачу к физиотерапии, а это разочаровывает, потому что они не привыкли использовать свои протезы.

Мне стало неловко перед ним.

― Хорошо… Тогда, возможно, это то на что ты должен срочно обратить внимание. То место, рядом со спортзалом, всё ещё доступно для аренды. Мы могли бы взять кредит в банке для приобретения необходимого тебе оборудования, пока страховка не покроет расходы, чтобы ты смог зарабатывать больше. Это был бы беспроигрышный вариант для всех.

Он откинул свою голову назад и закрыл глаза.

― Если бы всё было так просто.

― Но это и не сложно, ― я взяла его за руку и переплела наши пальцы, сжимая их. ― Не переживай. Я помогу тебе разобраться с этим.

Он сжал пальцы в ответ.

― У нас нет на это денег. Ребенок родится через пару месяцев, и, когда я в последний раз разговаривал с риэлтором, арендная плата была выше, чем я рассчитывал.

― Тогда предоставь это мне.

Он открыл один глаз.

― Да? И как ты сможешь убедить его отдать мне это место по более выгодной цене?

― Доджер Брукс, ты вообще знаешь меня? Я собаку на этом съела. Мне известно, как добиться более выгодной сделки. Кроме того, если они не захотят скинуть цену, всегда можно показать свои сиськи, обычно это срабатывает.

Он хмыкнул:

― Боже, хотел бы и я иметь сиськи.

Я засмеялась.

― Это, действительно, большое преимущество.

Мы сидели и переключали канал за каналом. С каких-то домохозяек из Беверли Хиллс на другое бессмысленное дерьмо, которое я поставила в качестве фонового шума, чтобы подремать. На кофейном столике горело две свечи, и в доме витал тыквенно-пряный аромат. Пицца заказана, и, надеюсь, была уже на пути к нам. Я задавалась вопросом: стоит ли мне заказать вторую пиццу, поскольку была уверена, что одолею одну целиком, и бедный Доджер останется ни с чем, или ему придётся найти другую для себя.

― Ох!

Глаза Доджера метнулись к моим, а я быстро расцепила наши пальцы и положила его ладонь себе на живот. Малыш много шевелился в последнее время, но папочке до сих пор не представился шанс испытать это чувство. Мы оба сидели абсолютно неподвижно. Я даже забыла, что нужно дышать. Когда я сделала глубокий вдох, наш сын проделал какие-то безумные акробатические трюки, которые заставили меня закряхтеть, а Доджера — практически разрыдаться.

― Ни хрена себе, ты чувствуешь это?

― Ты ведь шутишь, да?

― Ой, точно прости.

― Ага, я думаю его целью была моя почка.

― Боже, это ощущается удивительно. Насколько это круто?

Казалось, он просто не услышал о том, что я получила хук справа в один из своих главных органов.

― Ну, конечно, это как солнечный свет, розы и чертовы леденцы на палочке. Фактически, он дает мне волшебного пенделя, чтобы я приняла более удобную позу для его развлечений.

Он закатил глаза.

― Ладно, ладно. Я тебя услышал. ― его рука двигалась по кругу, отчаянно пытаясь почувствовать нашего мальчика.

― Здесь, ― я схватила его пальцы и чуть надавила. ― Иногда, когда похлопываешь вокруг него, он пинается.

Он разинул рот:

― Это немного жестоко, тебе не кажется?

Я искренне рассмеялась.

― Доджер, он находится в безопасном небольшом пузыре внутри моего живота. Даже, если бы я попала в автомобильную аварию, он, вероятнее всего, по-прежнему был бы в безопасности, плавая так, как будто ничего не произошло.

Сначала он попытался немного надавить, сперва неуверенно, а потом чуть сильнее. Наш маленький мужичок