чтобы в доме была горячая вода, поскольку единственное, что могло бы сделать эту дискуссию более веселой, — это превращение душа в закаливание.

Молчаливая пауза подсказала ей, что он и не рассчитывал выиграть этот спор. Она просто надеялась, что Даг наслаждается этим, потому что с этого момента она не будет брать пленных.

— Я не сумел защитить тебя должным образом, и не существует извинений, достаточных для этой оплошности. Я могу лишь признать свою вину и поклясться тебе, что больше не забуду о своем долге или цели. Клянусь тебе, что буду оберегать тебя.

Кайли покачала головой, не потрудившись поднять ее. Ей не нужно было отвлекаться на вид его наготы. Было достаточно того, что она чувствовала его. Каждый великолепный, мускулистый, твердый, как камень, дюйм.

«Стоять, — мысленно выругалась она. — Плохие гормоны! Сидеть!»

— Я уже сказала тебе, что это не так уж важно, — пробормотала она. — Ты не провалился в защите меня от угрозы, а просто не открыл дверь, когда кто-то постучал. Большая разница. Я думаю, мы оба можем просто забыть об этом.

Она почувствовала, как он напряг… «это его мышцы, проклятая эндокринная система!..» прежде чем он заговорил с явной осторожностью в голосе.

— Но, если тебя не расстроило отсутствие моей готовности защитить тебя, то твой спор с ведьмой предполагает, что ты сожалеешь о нашем спаривании по другим причинам.

— В этом-то и проблема, — сказала она, наконец откинув голову назад, чтобы встретиться с его взглядом. — Когда именно мы спарились? Потому что я не помню, чтобы это происходило или когда-либо выносилось на обсуждение. И вдруг все стали двигаться вперед, как будто это уже решенный вопрос. В чем дело?

Она чувствовала, как он заурчал.

— Ответ на этот вопрос зависит от определения понятия «спаривание», чтобы определить, что произошло, а что нет.

— Ты что, выступаешь перед подкомитетом Палаты представителей? — огрызнулась она. — Как насчет того, чтобы придерживаться общего определения, которого, похоже, придерживаются все, кроме меня? Потому что единственное определение, с которым я знакома, это определение из «Царства Животных». И нет никакой ошибки в том, что это произошло.

И все же он подстраховался.

— Это определение требует, чтобы я рассказал тебе другую историю происхождения Стражей и Академии Хранителей.

— Я мокрая и голая. Разве я выгляжу так, будто собираюсь куда-то идти?

Даг вздохнул так тяжело, что она подумала, что его вывернет наизнанку. Серьезно, это дало фору ее бабуле.

— Уинн рассказала тебе о том, как были призваны первые Стражи, чтобы сразиться с Семерыми и защитить людей от Тьмы.

Кайли кивнула, чтобы он продолжал.

— Сотни лет они делали это. Проходили века, пока они просыпались, засыпали и снова просыпались, каждый раз отвечая на призыв Хранителей и сражаясь, чтобы победить врага, чтобы мир людей остался нетронутым. Но Стражи не принадлежат этому миру, и, будучи воинами, они не испытывали к нему особых чувств. Им не хватало связи, которая придавала бы их долгу высшую цель. Со временем они начали задаваться вопросом, почему они должны продолжать сражаться и проливать кровь за мир, который им безразличен. И вот в следующий раз, когда Хранители призвали их, Стражи не откликнулись. Они проигнорировали призыв и остались запертыми в своих каменных формах, вечно дремлющих.

Подумав об этом, Кайли не могла сказать, что винит их. Даже для нее самой весь этот кошмар с демонами и Стражами, ночными и Хранителями казался чужой войной, даже после того, как на нее напали. Дважды.

Честно говоря, причиной того, что она позволила втянуть себя в это, был комментарий Уинн о конце света, потому что она жила в этом мире. Если он закончится, то закончится и она. Но для Стражей какое значение имело то, что мир людей продолжал отсчитывать последние минуты? Они видели это только тогда, когда им приходилось рисковать своей жизнью ради этого. Через несколько столетий, полагала она, с такой системой тоже будет покончено.

— Академия запаниковала, — продолжал Даг. — Угроза Тьмы возросла, и, поскольку Стражей, способных сражаться с Семерыми, не было, казалось, что вся надежда на жизнь потеряна. Они начали готовиться к худшему. Но потом случилось то, чего они не планировали.

Перед ними появилась женщина, обладавшая силой, чья магия соперничала с магией любого из Хранителей, но которой было отказано в должности в Академии. Она отказывалась верить в то, что Стражи навсегда покинут человечество, поэтому встала на колени перед статуей Стража и помолилась, чтобы он проснулся и выступил против Тьмы. Женщина позвала его, и, к изумлению Хранителей, Страж услышал ее зов и ответил. Он проснулся и схватил женщину, назвав своей парой. Он поклялся, что она была предназначена ему, и что ради нее и ради ее народа снова вступит в борьбу с Семерыми.

Ой-ёй. Внезапно Кайли забыла о «Царстве Животных» и перестала чувствовать себя расслабленной. Неужели он думал, что это лагерь девочек-скаутов? Потому что это превращалось в самую страшную историю, которую Кайли когда-либо слышала.

— Одна за другой появлялись могущественные женщины, и один за другим каждый Страж находил свою суженую. Каждый сражался ради нее, чтобы вновь изгнать Тьму из мира, а когда угроза миновала, каждый требовал, чтобы Академия освободила его от его долга, и он мог провести остаток своего существования со своей избранницей. С тех пор мой род менялся, но лишь немногие Стражи, как говорят, нашли свою истинную пару. Это стало своего рода легендой среди нас, сказкой, которую каждый из нас слышал, но никто из нас не верил по-настоящему. До сих пор.

Кайли очень хотелось обвинить пар в том, что у нее закружилась голова, а сердце вдруг решило пробежать сто метров за 0,7 секунды. О, если бы она только могла.

— Я… ты… но что…

«Оу».

Она сделала глубокий вдох и попыталась снова.

— Ты пытаешься сказать мне, что считаешь меня некой посланной с небес идеальной девушкой, и мы будем жить вместе долго и счастливо до конца вечности?

Даг хмуро посмотрел на нее.

— Ты не веришь мне.

— Сейчас я не верю, что не лежу на койке в Массачусетской больнице в коме, из-за передозировки, так что не принимай это на свой счет. — Отчаянно нуждаясь в одежде и личном пространстве, Кайли наконец удалось вырваться из объятий Дага и выключить воду. Быстро выйдя из огромной душевой кабины, она завернулась в короткий пушистый халат (ладно, на ней он был не таким уж коротким) и дрожащими руками замотала волосы в полотенце. Ей хотелось, чтобы они дрожали от холода.

Ей также хотелось, чтобы ее гормоны не дулись из-за