Божий выбралась разбуженная крылатая ящерица.

— Гермиона, нет! — закричал я, пытаясь ухватить её хотя бы за хвост, но василиск с победным кличем вознеслась в небо. — Стоять! — кричал я. — Сидеть! Место! Вернись, я всё прощу…

Сердце сжалось от дурного предчувствия.

Она была такая крошечная по сравнению с громадными кожаными мешками. Такая… беззащитная.

— Ну всё. — проговорила Патриция, размазывая по лицу грязь замурзанной ладошкой. — Хана.

— Мне так жаль, — я еле удержался от всхлипа.

— Сами нарвались, — жестко констатировала Патриция.

Денница отбросил своего экоя, как ненужную тряпку, и подошел к нам. Приставил ладонь козырьком к глазам…

— Да, господа, — с уважением произнёс дем… ну, вы поняли. — Это вам не мы.

А Гермиона уже приступила к трапезе.

Она металась среди стаи экоев, как бешеная трясогузка, выхватывая то из одного, то из другого чудища немаленькие куски мяса и тут же, не отходя от кассы, заглатывая их целиком.

Экои щелкали вокруг неё челюстями, как ловящие блох псы, но не могли ухватить маленькую и вёрткую ящерку.

Тут и там раздавались истеричные, панические и жалобные крики.

— Что, не нравится?.. — Патриция запустила в стаю комком грязи. — Испытайте на своей шкуре, каково это: когда кушают живьём.

— Они тебя не понимают, — откликнулся Денница. — У экоев не то, что мозга, у них даже головы нет. Они действуют инстинктивно.

— Ну, а сейчас инстинкты подсказывают им драпать, — удовлетворённо заметила Патриция. — Молодец, Герми! Приятного аппетита.

— Ты знала, что она так может? — ко мне наконец-то вернулся дар речи.

Патриция пожала плечами.

— Просто до этого момента ей не представлялась такая шикарная возможность, — вместо Патриции ответил Денница. — Браво, Макс!

— Да я-то тут при чём?

А ведь эта милая ящерка спала у меня на груди… Прямо возле сердца.

— Заиметь ручного, натасканного на защиту хозяина василиска — это дорогого стоит.

— Никто её не натаскивал, — недовольно заметила Патриция. — Она сама его выбрала.

Гермиона как раз приземлилась мне на плечо и любовно придушила хвостом.

— Умница девочка, — я почесал ей шейку. — Я тебя люблю…

Ящерка довольно заурчала и потёрлась клювом о мою щеку. Пахло от неё кровью и горелыми покрышками, но… у всех свои недостатки.

Экои взлетели повыше и кружили там, как изрядно потрёпанные полотенца. Временами они издавали жалобные голодные крики.

— Надо убираться отсюда, — сказал Денница. — Скоро они придут в себя и устроят новую атаку. Я же говорил: мозга у них нет, так что учиться на ошибках они не умеют.

— И как они ещё не вымерли? — спросила Патриция.

— Исключительно за счёт дублёной шкуры и фантастического упрямства, — заявил Денница и хромая, пошлёпал по болоту.

Мы потянулись за ним.

Идти в одном башмаке было страшно неудобно, но почему-то я упорно не хотел выбрасывать и второй.

Казалось, избавившись от ботинка, став босым, я окончательно потеряюсь.

По мере движения солнце припекало всё сильнее. Грязь отваливалась от нас кусками и тихо падала обратно в родную среду.

Уже какое-то время до нас доносился приглушенный гул, а потом на горизонте появилось зловещее грибовидное облако.

То начинался город.

Интересно: пустят нас туда в таком виде?..

Внезапно я вспомнил, какие здесь, на Лимбе, постоялые дворы: с толстыми крепостными стенами и металлической сеткой, натянутой над двором.

Теперь ясно, зачем нужны эти архитектурные прелести…

— У кого-нибудь есть деньги? — спросил я.

Принять душ. Отдохнуть. Придумать план…

— У меня только мамина карточка, — буркнул Денница.

— А меня вообще пригласили, — откликнулась Патриция. — Какой смысл гулять за свой счёт?

И оба посмотрели на меня…

Ну конечно. Макс — богатенький Буратино, у него есть собственная страна и сколько угодно золотоносных шахт…

Я честно порылся в карманах.

Ничего. Хоть шаром покати.

Все монетки высыпались во время бурно проведённой ночи, и не менее энергичного утра.

Хотя…

Нащупав в одном из карманов пиджака дырку, в порыве гнездования прогрызенную Гермионой, и сунув туда палец, я почувствовал…

— Простите, ребята. Больше ничего нет.

На моей грязной ладони покоился один золотой.

Он казался таким одиноким, таким незначительным, перед глобальностью наших проблем, что мне стало стыдно.

В следующий раз буду более предусмотрительным: наделаю в карманах побольше дырок.

Денница и Патриция, как коршуны ринулись к золотой монетке и в лучших традициях стукнулись лбами.

Глава 17

Демангел шумно принюхался, хищно поводя над монетой крупным носом.

— Это заковийское золото, — произнёс он зловещим шепотом.

— Ну и что? — я пожал плечами. — Это плохо?

— Золото из копей Заковии оценивается совсем по другим стандартам, — тихо пояснила Патриция. — Ты что, даже ЭТОГО не знаешь?

— А по-моему, золото есть золото, — я подбросил монетку на ладони. Она упала аверсом — на котором был изображен… Ну да, я. Любимый. — Так что на это можно купить в Лимбе? Ведро горячей воды? Рулон бумажных полотенец? Ну хотя бы на пачку сигарет потянет?

— В Лимбе, — Денница уважительно ткнул пальцем в монетку. — На это можно купить замок. Или обширное поместье в экологически чистом районе. Или небольшой, но прибыльный завод по переработке отходов.

Я ещё раз подбросил монетку. Денница и Патриция не могли оторвать от неё взглядов. Как приклеенные.

— Ничего себе, здесь курс, — я и правда был удивлён. Привык, что золото скорее взвешивают, чем пересчитывают. Как факты.

— Не только здесь, — Патриция попыталась пригладить сбившиеся в колтун волосы. — В ЛЮБОМ измерении.

— Заковианское золото — это самое чистое золото, — добавил Денница. — У него даже нет пробы. Оно эталон. Любое другое по сравнению с ним — просто каменный уголь.

А я-то раздавал эти монетки направо и налево… Странно, что никто не просветил меня насчёт их номинала.

Но с другой стороны — незнание закона не избавляет от ответственности.

Умней, Максимка, — всегда говорила бабушка. — Дурака легко обмануть.

— Ты думаешь, почему драконы вот уже полторы тысячи лет воюют с Златым Замком? — вопросила Патриция.

— Ну как же… — я рассмеялся. — Украденный дедушкин глаз, семейная реликвия…

— Золото, Макс, — покачала растрёпанной головой Патриция. Кусочки подсохшей грязи забарабанили по нам с Денницей. — Для того, чтобы творить магию, драконам нужно золото. Много золота. Очень много.

— Заковианское золото обладает собственной гравитацией, — кивнул Денница. — Оно притягивает магическую энергию.

— Ладно, спасибо, что просветили, — я слегка поморщился. Как-то напрягал пиетет, с которым они говорили. — А теперь предлагаю пойти в город, найти обменник и поменять этот золотой на соответствующее количество местной валюты. Хотелось бы, знаете ли, помыться. И пожрать. Желательно, в таком месте, где еда не будет полита нефтью, и её не будут вырывать изо рта голодные экои.

— Лучше спрячь её подальше и никому не показывай, Макс, — категорично заявил