— Вам-то легко, Виктория Львовна, — качнула головой Салтыкова. — Княжич явно испытывает к вам чувства, и одну точно не оставит. Но все остальные в группе ему совершенно не нужны.

— Светлана Николаевна, — строгим тоном обратился к девушке Орлов. — Вы сейчас переступаете черту. Давайте не будем строить сомнительных теорий? — предложил он. — Княжич Романов — достойный дворянин, и если он пропускает занятия и тем более лабораторию, в которую стремился с самого начала учебного года, значит, у него есть на то веская причина. И не нам его осуждать. Тем более делать какие-то выводы за Дмитрия Алексеевича так, будто это его истинные намерения или решения.

Салтыкова кивнула.

— Я не спорю, Петр Васильевич, — сказала она. — Всего лишь поделилась своими мыслями. Но если хотите знать мое мнение, то сразу после университетского конкурса княжич Романов заберет документы из ЦГУ.

Авдеев нахмурился еще больше, но все были слишком заняты обдумыванием слов Светланы Николаевны, а потому на него никто внимания не обратил. А через несколько секунд телефон Морозовой вновь завибрировал, и Виктория Львовна с торжествующей улыбкой повернулась к остальным.

— Вы ошибаетесь, Светлана Николаевна, — заявила Морозова. — Я только что спросила у Дмитрия Алексеевича, он намерен продолжать обучение. А сегодня у него возникли важные дела рода.

Горская снова печально вздохнула.

— Эх, Виктория Львовна, как я вам не завидую. Быть невестой княжича — так сложно, — заявила Елизавета Петровна.

От этих слов Морозова густо покраснела и, нервно теребя волосы, уставилась в свою тарелку.

Обстановку разрядила Самойлова.

— Ой, да ладно вам, боярышни, — махнула рукой Екатерина Юрьевна. — Будете друг другу жаловаться, как тяжело в шелках купаться и с золота есть. Вот уж правда: кому суп жидкий, а кому жемчуг мелкий.

Над столом прозвенел дружный смех.

Глава 19

Головной офис «Руснефти». Княжич Романов Дмитрий Алексеевич.

— Выходит, государь рассказал тебе, как у тебя хотели отобрать разработки, а потом сам же пошел этим путем, — посмеялся отец, выслушав мой рассказ.

— Не совсем. Он предложил мне возглавить его лабораторию и стать придворным, — пояснил я. — Учитывая, что все идет в комплекте, выбрать что-то одно не получится.

Князь задумался надолго. Я его не торопил.

В сущности ничего страшного царь не предлагал. Да, будут сопутствующие трудности, но за все в жизни приходится платить. И озвученные Михаилом II обязанности не были такой уж жертвой.

Я откинулся на спинку кресла и уставился в широкое окно за спиной князя Романова. Время обеда давно миновало, и я размышлял, поесть здесь или же поехать в особняк. Конечно, можно и в здешнем кафе перекусить, но мне не очень нравился местный кофе.

— Это было бы крайне полезно для рода, — наконец, заговорил Алексей Александрович. — Считай, мы из тени сразу поднимемся до самого верха. Впрочем, ты и сам понимаешь, насколько это серьезно. Такими предложениями не разбрасываются. Будь все иначе, я бы с радостью отправил тебя служить при дворе. Но что ты сам думаешь?

Я перевел взгляд на отца.

— Если бы мой ответ никак не влиял на семью, я бы уже знакомился с персоналом и разворачивал проекты.

Отец хмыкнул.

— Сейчас наиболее подходящее время для нашего возвышения, — произнес князь. — Твое участие в конфликтах, награды… Идеальный момент, чтобы вывести тебя в свет по-настоящему.

Я замедленно кивнул.

— И к царской чете сейчас с критикой никто не сунется, чревато оказаться записанным в мятежники, — продолжил мысль отец. — А раз ты и сам не против, то не вижу причин отговаривать тебя.

Я улыбнулся.

— Благодарю, отец.

— Но мне не нравится, что все твои труды пойдут государю, — произнес Алексей Александрович. — Ты только что серьезно повысил нашу боеспособность, и мы на короткое время стали опережать другие рода. Но если твоя работа будет уходить Милославским, никакого опережения уже не случится.

Я пожал плечами.

— Для того чтобы Романовы были впереди, у меня есть Урал, — сказал я. — А государственная машина слишком неповоротлива. Да ты и сам видел, Волковы продали нам доспехи, которые должны были идти на их склады. А представь, сколько времени уйдет, пока царская армия перевооружиться? Это нам нужна пара тысяч экземпляров, армии требуются миллионы.

Князь потер переносицу и со вздохом потянулся к ящику стола. На свет была извлечена пепельница и пачка сигарет с зажигалкой.

— Хочешь сказать, мы сможем опережать государя? — спросил он, закуривая. — Михаил II наверняка поставит условие, что ты не можешь больше выпускать свои работы вне его лаборатории. А сразу за ним в очереди окажется царская фракция, и только потом, может быть, будем мы. Дима, я не занимался с тобой так, как с Сергеем, но ты должен понимать, что государь не просто так тебя ставит под свой контроль.

Я улыбнулся.

— Это не будет проблемой, — заверил я. — Придворный я, или простой младший княжич, все мои проекты лежат только здесь, — я постучал себя по лбу. — И только мне, в конечном счете, решать, какие проекты пойдут на царский конвейер.

В конце концов, не все из них принесут моментальную выгоду. Есть проекты, которые я буду делать только в единственном экземпляре — даже не для семьи, а только для себя.

Отец может опасаться, что род Романовых задвинут, но как это сделать, если только я контролирую, что выдавать царю, а что сохранить в тайне? Полный контроль над разработками останется в моих руках.

Я знаю, как пустить людей по тупиковому следу.

Даже в вопросе тех же кибернетических протезов есть несколько неочевидных путей. И я уверен, здешние ученые выберут тот, который приведет людей к постоянной угрозе отторжения имплантатов. Это огромная сумма для фармацевтики, которая станет продавать свои лекарства, чтобы с этим отторжением бороться.

А я знаю, как добиться того, чтобы кибернетические имплантаты вживлялись без последствий для людей. И куда пойдет развитие направления, тоже решать мне. Чем это не власть?

Используя ресурсы Русского царства на параллельные разработки, я могу выбить себе право передавать прототипы Романовым, а уже потом всем остальным. И это не говоря о такой простой вещи, как банальные деньги — ведь всегда можно поступить как с Казанским Институтом, попросту выдав задание сторонним исполнителям. При этом обойтись без нарушения подписки о неразглашении.

Ведь отчитываться перед государем я буду только о тех проектах, которые веду в его лаборатории. Но у меня огромное количество знаний в голове, которых хватит, чтобы загрузить несколько тысяч сотрудников, а не пару сотен. Я отдам Михаилу II только то, что требует больших затрат ресурсов, а мелочи могу собрать на стороне —