– Что случилось? Я думала, у нас все в порядке?

Корабль содрогнулся, и металл обшивки с жутким скрежетом смялся. Экипаж на мостике едва удержался на ногах. Удар повторился снова. Затем еще раз.

Складывалось впечатление, будто по лайнеру бьют гигантским молотом. Капитан прокашлялся и включил интерком.

– Леди и джентльмены, приносим извинения за беспокойство. Наше судно попало в зону турбулентности. Через несколько минут тряска закончится.

Как бы в ответ на его слова тонко запела сигнальная сирена. «Гаргантюа» завалился на правый борт, затем на левый. Эми вцепилась в рукав Доктора.

– Я вспомнила! То же было в прошлый раз! Когда мы путешествовали на барже!

Корабль снова тряхнуло.

– Хотя сейчас, пожалуй, хуже, – вынесла вердикт Эми, не отпуская руку Доктора. – Ты же сказал, что этот лайнер непотопляем! Или каким там должен быть космический корабль? Короче, мы же не повторим судьбу «Титаника»?.. Фу! Это что еще за вонь?

На мостике отчетливо запахло сахарной ватой. Приторный химический аромат провисел в воздухе несколько секунд, а затем внезапно исчез. На смену ему пришел полупрозрачный туман, волнами заполнявший помещение. В переливах его холодного голубовато-зеленого сияния потонули пульты управления, дроиды, экипаж. И Доктор.

Эми глубоко вздохнула и вдруг поняла, что он больше не стоит рядом. А потом снова потерялась во времени и пространстве, все глубже проваливаясь в вихрь воспоминаний.

На ней полицейская форма, а ТАРДИС стоит в саду перед домом. Щелк. Она сидит в салоне красоты и не знает, как сказать мастеру, что сделанная им стрижка просто ужасна. Щелк. Книга Агаты Кристи (она читала ее в ТАРДИС пару недель назад). Щелк. Теплое оделяло. Щелк. Грязная дорога где-то в Йоркшире; она, не чуя под собой ног, бежит от толпы иценов. Когда это было? Никак не вспомнить. Письменный стол. Раскрытая тетрадь. Щелк. Щелк. Щелк.

Теперь она парила в открытом космосе, а корабль проплывал мимо. Хотя нет, на самом деле она слушала сантехника, который объяснял что-то про батареи. Только она не была человеком. Вместо тела клубилась темнота. Конечно, можно было снова вернуться на лайнер – стоит только просочиться вон в ту трещину в обшивке, которую никто больше не видит. Она осмотрела себя. Тьма была бесконечной. Огромная, как вселенная, и крохотная, как черная дыра, одновременно легкая и тяжелая. Она могла одним взглядом окинуть все галактики и увидеть, как они сходят со своих орбит под воздействием невидимого источника гравитации. Эми поняла, что этот источник – ядро вселенной, заставляющее все на свете двигаться навстречу своей судьбе. И она была там, была им и могла собирать созвездия, как бусы, вдыхать пламя в солнца далеких миров, играть в шары квазаров, пока не наскучит. Или оставить все и уйти сидеть под деревом в африканском заповеднике, наблюдая за прайдом львов, которые усердно делают вид, что не замечают никакого человека на своей территории.

Щелк.

Она была солдатом в Афганистане. Танк уничтожило взрывом, и теперь ей нужно было ползти прочь, искать новое укрытие.

Щелк.

Маленькая девочка – древняя старуха – и вдруг, как будто очнувшись от глубокого сна, Эми стала самой собой, девушкой из Лидворта. Она снова стояла на мостике космического корабля, который бросало из стороны в сторону, будто соломинку в водовороте. Именно тогда она поняла, что представление о размере относительно – впрочем, как и все во вселенной. Мультиверс вокруг нее сжимался до невообразимых величин в одних местах, настолько же расширяясь в других, и Эми Понд могла повлиять на происходящее не больше, чем любой микроб, живущий во вселенной в миллионы раз больше этой.

Синергетика. Доктор что-то об этом говорил. Каждое наше действие влияет на развитие и формирование мультиверса, отражается в каждой перспективе, распадается на тысячи возможных вариантов. Опасность, которая угрожала им сейчас, будет угрожать им везде. Другие миры зависели от сил, которые в данный момент играли их кораблем, настолько же, насколько Земля зависела от Солнца. Размер не имел значения. Если бы она подтолкнула вселенную, та сдвинулась бы с места. И если бы в этом аспекте своего существования она легла спать, все остальные аспекты тоже заснули бы. Интересно, сколько их в целом? Миллионы? Миллиарды? Значит, она может увидеть и другие аспекты Доктора?

Где-то на периферии сознания она заметила долговязую фигуру в твидовом пиджаке, колдующую над панелями управления, и зеленый огонек звуковой отвертки.

Корабль, казалось, стремительно копировал сам себя: каждый новый клон немного больше предыдущего. На всех копиях была Эми Понд, но не было Доктора. Куда он делся? Что, если он не зависел от мультиверса? Ведь он был последним, единственным представителем своей расы.

Это имело смысл. Казалось, еще немного, и она все поймет. Но в этот момент капитан корабля подхватил ее под руку.

– Вы в порядке, мисс?

Его вмешательство разрушило иллюзию знания. Эми раздраженно обернулась, чтобы высказать ему все, что думает…

…как вдруг капитан превратился в высокого француза, с которым она встречалась однажды на каникулах. Это была не его вина.

– Я просто пыталась понять…

Откуда-то из глубин корабля донесся громкий треск, и он начал крутиться вокруг своей оси. На мостик хлынула толпа перепуганных пассажиров. Большинство успели переодеться в скафандры, остальные пытались сделать это на ходу.

Перед Эми снова возник капитан – на этот раз требуя, чтобы она немедленно вернулась в каюту и надела скафандр на случай эвакуации. Но не успела она сделать и шага, как судно выровнялось, насколько это было возможно среди бушующих вокруг гравитационных цунами.

Из толпы вынырнул Доктор. На нем тоже не было скафандра, но это его, кажется, не беспокоило. Подхватив Эми под руку, он начал проталкиваться сквозь толпу. Выбравшись с мостика, они помчались по коридору к каютам. Со всех сторон раздавался треск и скрежет. Казалось, «Гаргантюа» достиг небесной тверди и теперь пытается пробиться сквозь нее. За иллюминаторами клубились черные облака; изредка в просвет между ними можно было увидеть пролетающие мимо галактики, за которыми тянулись странные хвосты. Шторм тоже их подчинил.

– Доктор! Корабль развалится?

– Не думаю. Его строили с учетом временных штормов.

– А это временной шторм?

– Кое-что похуже. Хотя я не уверен. Когда потоки времени так закручиваются, произойти может что угодно. Сейчас время влияет на пространство. Понимаешь, пространство – это одно из измерений времени, но при этом у него есть свои измерения. И оно не может не подчиняться законам вселенной. В области Материи и Хаоса никогда не бывает таких сильных штормов. В Антиматерии и Законе они бушуют и разрушают все на своем пути. То, что происходит сейчас, ненормально для нашей вселенной. Возможно, этот квадрант находится под контролем генерала Франка. Если это так, мы в беде.

– А кто-нибудь может вытащить нас отсюда?