— Можно? — за двоих спросил Сергей.

— Не дергайся! — предупредил Женька, двигая Настю — свободных мест не было, и они уселись рядом на одном стуле. — И молчи. Что бы здесь ни происходило.

Настя хотела возразить — с чего это она будет слушать полукилограммовую мелочь, но начальник начал говорить, не давая как следует поругаться.

— Я знаю, зачем ты пришел, Сергей! — утомленно начал Петр Петрович. — И сегодня у тебя не получится никого защитить! У твоего брата в отряде творится черт знает что! — Петр Петрович категорично опустил ладонь на стол.

— Вот как раз черт отлично знает, что у нас творится, — прошептала Настя, глядя на Женьку. Лицо у него было сосредоточенным. Он словно собирался с силами для броска. — Эй, очнись! — толкнула она напарника.

И он очнулся.

— Петр Петрович! — вскочил Женька. — Можно они войдут?

— Кто? — поплыл вопрос по кабинету.

Настя задержала дыхание. Неужели за те пять минут, что Женьки не было, он успел поймать демона и сейчас внесет его сюда в бутылке?

Но в дверь никто входить не спешил. Вместо этого над лагерем пролетела жизнерадостная песня горна. Высокая нота растворилась в воздухе, потом что-то стукнуло, и взволнованный детский голос прокричал: «Доброе утро, друзья!» «Привет! — тут же подхватил второй голос, заметно ломающийся на легкий басок. — Вставайте, лежебоки! Утро наступило!»

— Это Сашка? — с ужасом узнала второй голос Настя — один из тех парней, что вчера вечером совершали ночную инспекцию по корпусам.

«Сегодня в нашем лагере, — быстрой скороговоркой произнесла девочка и не к месту спросила: — А где читать?» — «Вот», — ответил ей второй голос, и девочка зачастила, перечисляя привычные «подъемы, зарядки, умывания».

— Как вам? — победно улыбнулся Серега.

— Это моя? — Лицо Томы заметно вытянулось.

— Седьмой и первый отряд теперь будут вместе вести передачи из рубки. Ответственная Орлова.

Настя дернулась, Женька удержал ее за локоть.

— Почему первый отряд, я понимаю, а при чем тут седьмой? — Начальник был растерян, но доволен. Он любил, когда детьми занимались.

— Толмачев предложил, — по-пионерски звонко соврал Сергей и лучезарно улыбнулся опешившей Томе.

— Но он ведь сам привел ребят из корпуса и сказал, что это ЧП! — напомнил Петр Петрович.

— Они ходили договариваться с Машей Ершовой и не хотели об этом рассказывать Вовке. Он не знал, что мы начинаем с сегодняшнего дня.

— Вы еще шефство над нами возьмите! — зло выкрикнула Тома. Она не терпела, когда в отряде так бесцеремонно хозяйничали без ее ведома.

— Хорошая идея, — быстро повернулся к Томе Сергей. И, толкнув брата в плечо, предложил: — Поговорите потом с Томой. Сейчас дожди, все равно делать больше нечего. — И, как истинный дипломат, напоследок обратился к начальнику: — Петр Петрович, вы не против? Неплохое ведь предложение.

Начальник перевел взгляд с Томы на Настю — у обеих был растерянный вид.

— Да, — медленно произнес он. — Это было бы неплохо. Заодно молодежь поучилась бы у «старичков», как работать.

— Ну вот, видите, как все хорошо, — быстро завершил соглашение Серега. Над лагерем несся противный писк зашкалившего микрофона. Юным ведущим требовалась помощь.

Тома закрыла и открыла глаза. Бред, разворачивающийся перед ней, не прекратился, и это уже был дурной знак.

— Только в следующий раз согласовывайте такие мероприятия! — крикнул в спину убегающему Сергею Петр Петрович.

— Эксперимент, — пожал плечами довольный Женька.

— Даже не представляю, как вы все это организуете. У нас план! — Вид у Томы был грозный.

Женька развел руками. Ничего, скоро Тома узнает, что любой план можно развалить и не собрать заново.

— И что мне теперь делать? — прошипела в спину напарнику Настя. — Все время сидеть в рубке? Или поселиться в корпусе малышей?

— Я выкрутился. Теперь твоя очередь.

Настя сдержалась, чтобы не сказать, что выкрутился не он, а его брат.

— А чего ты недовольная такая? — повернулся к ней Ермишкин. — Все сходится. Как по заказу.

— Не могу только понять, из какой канцелярии поступил заказ. Из ада или рая.

— Подъем уже был, идите в свои отряды, — завершил планерку начальник.

— Вы чего, правда нам помогать собрались? — остановилась около вожатых первого отряда Тома.

— Потерпеть осталось недолго, — Женька стремительно терял весь свой пафос. Сергей ушел, больше поддерживать его было некому. — Полсмены. Кто к кому первый идет в гости? Вы к нам или мы к вам? Шефы должны познакомиться с подшефными.

— Головоломки, прятки, игры с мячом, — сквозь зубы процедила Настя. — У вас есть где прятаться?

— Пойду, подготовлю своих. — Чтобы продемонстрировать, как ей все это не нравится, Тома закатила глаза. — Но не надейтесь, что вам удастся сделать так, чтобы меня тоже выставили из лагеря.

Она ушла.

— Не было печали, черти накачали, — прошептала Настя, не к месту поминая нечистого.

— Отсиживайся у малышей, а там посмотрим, — совсем неуверенно протянул Женька.

— Первый отряд! — напомнил о себе Петр Петрович. — А вам за детьми следить не надо?

За стеклянными дверями, ведущими на улицу, тянулся унылый летний дождик. Ладно. Предположим, что эта затея удастся. Два дня прошло. Осталось тридцать восемь.

Сережкина идея оказалась не так уж и плоха, как это казалось на первый взгляд. Мальчишки с особенным энтузиазмом ввязались в вожатское дело. Они постоянно что-то придумывали, устраивая то беготню по всем палатам, то чтение книг по ролям. Девочки поначалу отказались участвовать в таком бестолковом занятии. Но через день им уже стало скучно без мальчишек. Ради интереса они заглянули в седьмой отряд и… остались там. Насте приходилось только следить, чтобы ее недоросли сильно не зарывались в своей фантазии. К концу первого дня малыши уже висели на своих новых вожатых, как гроздья винограда на южных террасах.

Конечно, особой Настиной или Женькиной заслуги в этом не имелось. Других дел у отряда действительно не было. Дождь на всех навевал тоску и уныние. А поход к малышам — хоть какое-то дело. Даже Тома присоединилась к написанию текстов для утренних, дневных и вечерних выступлений ее подопечных.

Дождь. Бесконечный дождь. Какой день он шел и шел, заливая все вокруг. Настя стояла около окна, смотрела на поникшие ветки деревьев. Все это ей не нравилось. Слишком гладко. За спиной вовсю резвилась очередная партия ее подопечных. Десятилетки, визжа, носились за ними. Играли в космос. Надо было изобразить самого неведомого инопланетянина. От «Море волнуется — раз» Настю уже тошнило.

— Орлова! Как вы тут?