В кабинете Миронова собрались все, кто обычно приходит на оперативку, и даже, как сутки назад, старший следователь по особо важным делам Шторм опять пожаловал. Может быть, его сам Анатолий Анатольевич пригласил. Полковник у нас любит, чтобы оперативки были представительными… Максим Юрьевич упорно не желал в мою сторону смотреть, словно обиделся на меня за то, что я так неразумно таранил «Волгу», когда оттуда в него стреляли. Что ж, и такое бывает…

Как обычно, сначала сводки за сутки прочитали. Городскую и областную. По области, на удивление, ни одной фуры не «тормознули», хотя на общем фоне всплеска происшествий я ожидал и это услышать. Потом вернулись, как и полагается, к городским событиям. А главное городское событие – убийство старшего лейтенанта милиции, совершенное вроде бы без видимых мотивов, на ночной улице. Но тот же самый револьвер, та же самая стреляная гильза рядом с трупом…

– Сергей Петрович, – Миронов знает, с кого следует в первую очередь спросить. Капитан Югов встал. – Сидите, сидите… Доложите нам, какие дополнительные меры принимаются к розыску преступника. И есть ли какие-то положительные сдвиги?

– Мы прорабатываем все связи Русинова, товарищ полковник. Вплоть до друзей детства, поскольку детство он провел в нашем городе. Задействованы люди из всех райотделов города. Пока никаких сдвигов… Большинство из опрошенных даже не знают, что Русинов приехал, хотя уверяют, что он к ним обязательно бы заглянул…

– Вчера мы говорили о темно-серой «Волге» в Полетаеве-3… Искали?

– Так точно, товарищ полковник. Крайний дом от дороги, где строительство только до середины первого этажа дошло… Хозяин дома, отправляясь в командировку, заглянул проверить, не растащили ли у него кирпичи. «Волга» была, но она ни при чем…

– Значит, одним направлением поиска меньше… А сегодняшнее ночное убийство старшего лейтенанта? Никаких следов нет?

– Этим убийством занимался не я. Но материалы бегло посмотрел… Старшего лейтенанта ночью вызвали из квартиры. Жена в ночную смену работает. Дома была только дочь-пятиклассница и сам старший лейтенант Савелов. Вызвал кто-то знакомый. Дочь от звонка в дверь тоже проснулась. Отец вышел, потом вернулся, чтобы одеться. Сказал, что у знакомого машина сломалась. Надо помочь… И все… Больше он не вернулся. Его нашли уже утром во дворе… Но я не поторопился бы это убийство отнести на счет Русинова… – Югов говорил уверенно. – Мы до сих пор не знаем, у кого находится фигурирующий в деле револьвер «манурин». И нет оснований предполагать, что он в руках Русинова… Хотя, товарищ полковник, категорично утверждать обратное тоже не могу…

Югов на меня обернулся, ища поддержки. Но я слова сказать не успел, когда свое слово сказал старший следователь Шторм:

– Товарищ капитан, должно быть, плохо смотрел списки людей, с которыми сейчас работают райотделы…

– Что вы хотите сказать, товарищ полковник? – Сережа посмотрел на старшего следователя, как на черта, через плечо. Только не плюнул трижды…

– Фамилия застреленного из «манурина» старшего лейтенанта – Савелов… Нечасто встречающаяся фамилия. И потому она мне сразу бросилась в глаза, когда я списки друзей детства Русинова просматривал. Там есть такой – Савелов… Я проверил. Убит сын друга детства подполковника. То есть теперь просматривается мотив преступления. Старший лейтенант Савелов узнал Русинова, и тот убил его… Более того, старший лейтенант своего отца за несколько часов до этого расспрашивал о подполковнике. К тому моменту Савелов-старший еще не виделся с Русиновым…

– А потом виделся? – спросил Югов.

– Савелов-старший говорит, что не виделся. Но встреча Савелова-младшего с подполковником могла произойти около дома, и старший лейтенант Русинова узнал, но не был уверен в своей правоте, поэтому сразу не сообщил дежурному. Как результат – убийство…

– И театральная гильза рядом с трупом… – не удержался и сказал я. – Давайте все же придерживаться логики, Максим Юрьевич. Подполковник Русинов не является ни серийным убийцей, ни маньяком-насильником… А то, что ему пытаются приписать какой-то так называемый «фирменный знак» – это чушь собачья…

– При чем здесь серийные убийцы и маньяки? – не понял полковник Миронов.

– При том, товарищ полковник, что наличие «фирменного знака» говорит о психических отклонениях преступника и свойственно серийным убийцам и маньякам. А Русинов, насколько нам известно, находится в здравом уме и твердой памяти… Подумайте сами, для чего прибыл подполковник Русинов… Для того чтобы определиться с разделом наследства. Очень большого наследства… В шестнадцать миллионов. Чтобы получить это наследство, ему следует в первую очередь легализоваться. А чтобы легализоваться, ему следует оправдаться. Даже если бы он кого-то и убивал, он не стал бы оставлять следов, этих пресловутых «фирменных знаков». Нет доказательств, что он убил, – согласно закону, он невиновен… Это Русинов должен понимать прекрасно и осложнять себе жизнь не будет…

– Если только он не мыслит точно так же, как вы… – перебил меня старший следователь. – А если он может мыслить точно так же, то он, при привычке к риску и точному просчету ситуации, пойдет от обратного… Может пойти от обратного… Есть «фирменный знак» – значит, это не Русинов… Подполковник просто просчитывает нашу логику… Вашу логику…

– Вы чересчур усложняете ситуацию, Максим Юрьевич… – сказал Югов. – Нет у нас доказательств причастности Русинова ни к одному убийству… Только мотивы к убийству жены и к убийству, как вы сказали, старшего лейтенанта Савелова. Но мотивы доказательством быть не могут… И ни к чему подполковнику усложнять ситуацию. Он перед собой другую задачу ставит и изо всех сил ищет пути для поиска убийцы своей жены…

– Честно говоря, я впервые в своей практике сталкиваюсь с ситуацией, когда следствие вместо поиска преступника начинает выполнять функции адвоката… – Шторм даже встал от возмущения. – И я вижу трудности в работе с такой оперативной группой… Короче говоря, эти дела объединяются производством… Я уже забрал материалы «дела» по убийству старшего лейтенанта Савелова для просмотра… Потом перешлю их капитану Югову…

– Сергей Петрович, после оперативки останься, пожалуйста… – полковник Миронов сделал вывод для себя.

* * *

Я читал записи в журнале дежурств, когда капитан Югов заглянул в кабинет. Кабинет у меня не отдельный. Весь городской СОБР занимает всего две комнаты в управлении, и потому народу вокруг было много. Одна смена только что закончила дежурство, вторая заступила на сутки. Сережа обстановку оценил и кивнул:

– Ко мне не заглянешь?

– Через десяток минут…

– Я у себя буду… – пообещал сосредоточенно.

Как исполняющему обязанности командира СОБРа, мне приходилось присутствовать при сдаче и приеме смены. Хотя это вовсе и не обязательная процедура, и вовсе уж не торжественная. Все проходит буднично. Расписались в журнале одни, расписались другие, короткий инструктаж и введение в общую ситуацию в городе, и все. Раньше, когда у нас был отдельный командир СОБРа, инструктаж проводил он, если вообще проводил, и он же вводил в ситуацию. Я совмещаю должность командира СОБРа с должностью командира группы захвата, и потому ввод в ситуацию осуществляет сдающая смена. И мне тоже приходится ввод выслушать, чтобы знать, что где происходит и чего можно ожидать.