– Прости. Я сорвался и перешёл черту.

Теперь его голос звучал совсем как обычно, и Рада облегчённо вздохнула.

– Обещаю, что такого больше не повторится. Если, конечно, вы не продолжите без предупреждения нарушать законы бытия и отказываться объяснять мне, какого хрена здесь происходит. Кстати, почему не сказал раньше?

Миша развёл руками и неожиданно улыбнулся.

– А ты бы поверил?

Ни за что не поверил бы, это Рада знала наверняка.

Макс обернулся назад, выискивая взглядом Миру.

– Я не должен был на тебя срываться. Прости.

Мира опустила глаза. Её голос был едва слышен:

– Но ты ведь всё равно будешь спрашивать, да?

– Буду. – Он даже не пытался отрицать. – Я стал охотником, чтобы понять мир по нашу сторону Разлома, и в то, что я успел понять, бессмертие не вписывается. Я должен узнать, что случилось с Мишей, и, если это имеет отношение к делу – с тобой тоже.

– Хорошо. – Мира отступила назад и положила руку на ступеньку своей кровати, будто готовясь в любой момент взлететь наверх и спрятаться там, в своём «домике». – Я расскажу немножко.

– Мирка… – Бессмертный подался вперёд, но Макс остановил его властным жестом.

Девушка говорила тихо, так, что даже Раде пришлось напрягать слух.

– Мы с Мишей были охотниками.

К счастью, Макс не перебил, не попросил говорить громче, лишь слегка повернул голову, как будто подставляя к ней ухо.

– А потом я всех подвела и решила, что мы вдвоём справимся кое с кем, с кем мы не справились, и мне пришлось смотреть, как Миша умер. Наверное, я от этого сошла с ума, потому что Миша вернулся, а для меня до сих пор каждая его смерть – как первая. Я боюсь, – она подняла взгляд и как-то особенно посмотрела на Мишу, – я всё время боюсь, что однажды всё-таки его потеряю, и во всём буду виновата я, и тогда смысла в моей жизни больше не будет. Лучше бы… – её голос сорвался. – Лучше бы тогда я умерла вместо тебя.

– Мирка… – Бессмертный встал и потянулся к ней, но Макс схватил друга за руку.

– Как он воскрес?

– Как? – Девушка уронила голову, скрыв волосами лицо. – Чудом. Я просто видела, как он умер, а потом всё как в тумане. Помню… женский голос и свет. Я больше ничего не знаю. Слушай, давай мы просто сойдёмся на том, что я полоумная, и ты больше не будешь меня трогать?

Она не дождалась ответа и, вскарабкавшись наверх, скрылась за занавеской, провожаемая полным вселенского недоумения взглядом Макса. Тот повернулся к Бессмертному, и он удивительно безразлично пожал плечами.

– Я вообще не против, чтобы вы спорили, просто давай без бесконтрольной агрессии.

Макс отрешённо покачал головой.

– Я с вами сам сойду с ума.

Улыбка Бессмертного лучилась доброжелательностью и пониманием.

– Посмотрим.

Макс вновь покачал головой и, поставив локти на стол, упёрся лбом в ладони. Он больше не спрашивал, Миша молчал, Мира затихла у себя наверху, и Рада топталась на месте, изнывая от желания что-то сказать и совершенно не зная что. Ситуацию спас Кот.

– То есть на тебе типа всё очень быстро заживает?

– Да.

– Быстрее, чем ты умираешь?

– Не уверен. Я получал раны явно не совместимые с жизнью, но оставался жив.

– А если голову отрезать?

– Не проверял. Но однажды потерял несколько пальцев, они выросли.

– Блин, интересно, а если отрезать тебе голову, новая отрастёт от тела или тело от головы? О, или они типа притянутся? А если их унести друг от друга?

Слава сиял энтузиазмом, Миша отвечал охотно, по-доброму, совсем не так, как Максу. Желание влезть усилилось, и Рада, на всякий случай стараясь держаться подальше от пытающегося расползтись по столу Макса, подошла к Коту и встала рядом.

– Вопрос хороший, – отвечал тем временем Бессмертный, – но ответа у меня нет. Честно говоря, я предпочёл бы не проверять.

– А чё так?

– Тебе больно? – догадалась Рада, и Миша поморщился.

Его улыбка померкла, и Рада вжала голову в плечи, опасаясь, что вновь всё испортила.

– Нет, – Бессмертный отвечал медленно, словно бы выбирая слова, – боль я не чувствую. Вернее, чувствую, но как-то иначе. Она мне как будто не мешает.

– Как щекотка? – предположил Слава, но Миша отрицательно покачал головой.

– Не совсем. Скорее, как что-то тёплое. Это сложно объяснить.

– Обалдеть, – завистливо протянул Кот.

«Я тоже так хочу», – было написано у него на лбу. «Нет, не хочешь», – прочитала Рада в ответном взгляде Бессмертного.

Позже, когда тела убитых вампиров были сожжены, а автодом отогнали ниже по течению Камы, Слава вновь вернулся к этому разговору.

– Так почему ты не хочешь проверять? Ну, с головой? Боишься, что всё-таки умрёшь?

– Не думаю. – Бессмертный стелил постель и спокойным голосом говорил о самых невероятных вещах. – Я просто хочу оставаться человеком. Макс правильно сказал, бессмертных людей не бывает, но кто тогда я? Я не хочу забывать, кем был до того, как всё это случилось, а потому всегда, когда у меня есть такая возможность, стараюсь действовать, как самый обычный смертный.

– Ага-а…

Слава явно считал это глупостью, а вот Рада, напротив, преисполнилась ещё большим восхищением к своему герою.

Герою. Да, сегодня Миша окончательно утвердил свою героическую сущность в глазах Рады, и теперь, с удивлением вслушиваясь в свои чувства, она поняла, что эта сущность скрывает от неё человека.

Утро следующего дня повторило предыдущее. Разбуженная голосом Макса, Рада села в постели, в самый последний момент вспомнив, что она спит на нижнем этаже тесного двухъярусного места. Столкновение с потолком было неизбежным, но менее сильным, чем в прошлый раз. Оно напомнило Раде о том, что случилось вечером. А ещё о том, что внизу спит Слава, на которого нужно не наступить.

Когда Рада высунулась из-за занавески, Кот уже сидел, опасливо поглядывая в её сторону. Их взгляды встретились, но лишь на миг, и Слава смущённо потупился.

Как и вчера, стол уже был накрыт на четверых. Мира приготовила омлет и спряталась в своём закутке. Возможно, наверху у неё было больше места, и всё равно Рада плохо представляла себе, как можно сидеть там всё время, неподвижно и беззвучно.

Зато понятно было другое: несмотря на потрясения минувшего вечера, она чувствовала себя прекрасно. Руки подрагивали от желания немедленной деятельности, и Раде казалось, будто сейчас она может активировать любую печать, оббежать всю Землю по экватору, проплыть всю Каму против течения. За окном пересвистывались птицы и шумела листва деревьев, и всё вокруг было каким-то особенно правильным. Гораздо более правильным, чем