– Вау. Что он там делал?

– Ничего, насколько я могу судить. Он просто решил попутешествовать.

– Это здорово. – Профессор Хантер казался очень смущенным. Наверное, он был не особенно близок со своим братом. Я решила сменить тему: – А ваши родители?

– Что тебя интересует?

Его голос был таким напряженным! Он явно не хотел говорить о своей семье, но я хотела знать больше.

– Где они живут?

– Я не слишком близок со своими родителями.

– Это досадно.

Он рассмеялся.

– Нет, не досадно. – Он опять поерзал на стуле. – А что ты можешь рассказать о своей семье, Пенни?

Я хотела спросить, почему он не ладит с родителями, но он первый задал мне вопрос.

– Я единственный ребенок. В детстве я была очень близка с родителями. Но с тех пор как я поступила в университет, мы немного отдалились.

– Почему?

Теперь уже я почувствовала себя неуютно.

– Не знаю. Просто неловко говорить с родителями о главных радостях студенческой жизни.

– Ты имеешь в виду меня?

– Да, – рассмеялась я. – Я хочу сказать, что не смогу рассказать им о вас. Я даже представить себе не могу, как они расстроились бы.

– Значит, ты стыдишься того, что трахаешься со своим профессором?

Я почувствовала себя неловко даже не из-за его слов, а из-за интонации.

– Я смотрю на это иначе. Я решительно не стыжусь. Вы на самом деле мне нравитесь, профессор Хантер.

Выражение его лица не изменилось. В чем, черт возьми, его проблема?

– Если ты так думаешь, тогда, полагаю, ты уже получила от меня все, чего хотела.

Я почувствовала себя задетой. Мне хотелось, чтобы на мне было больше одежды, чем просто его футболка. Я скрестила руки на груди и уставилась на стол.

– Я знал, что хочу тебя, с той самой минуты, когда мы столкнулись в кофейне. Но я не собирался ухаживать за тобой, потому что ты студентка. Когда ты появилась в классе, это все усложнило. Всякий раз, когда я видел тебя, всякий раз, когда ты отвечала на мои вопросы, всякий раз, когда мы разговаривали, я все отчетливее осознавал, что не могу выбросить тебя из головы. Я знал, что хочу тебя. И я думал, что, если поддамся соблазну, я смогу вернуться к прежней жизни.

Я почувствовала себя дешевкой. Он хотел только мое тело. Он был таким же, как Остин. Нет, хуже. Я поднялась со стула. Я должна была уйти от него. Я не хотела, чтобы он видел, как я плачу.

– Пенни, сядь.

Я не пошевелилась.

– Сядь, или я заставлю тебя сесть.

Я сглотнула. Он имел надо мной такую власть! Что, черт возьми, со мной происходит? Я снова села на стул и посмотрела на него.

– Я не понимаю, почему ты расстроилась. Мы уже говорили об этом. Теперь все по-другому. Я не могу вернуться к прежней жизни. Ты – единственное, о чем я могу думать. – Он потер рукой лоб. – Боже, ты смогла залезть мне в душу!

– Потому что хочу больше знать о вас? Так поступают все, кто вступает в отношения. И я не понимаю, почему вы всегда выглядите недовольным, когда мы пытаемся поговорить.

– Потому что я не хочу, чтобы ты знала, какой я на самом деле.

– Я думаю, что вы именно такой мужчина, какой мне нужен. – Я взяла бокал с шампанским и сделала еще глоток. – Можете ответить еще на несколько вопросов и не разозлиться?

– Прости.

Он глубоко вздохнул.

– Ваши родители богаты?

Я не хотела злить его, но мне было необходимо, чтобы он ответил на мои вопросы.

Он вздохнул.

– Да. Но все, что я имею, я заработал сам. Я не хотел ни цента из их денег.

Я видела, что он изо всех сил старается казаться спокойным, но в его голосе звучала такая злость!

– Пенни, тебе доставляет удовольствие нажимать на самые мои больные места?

– Вы всегда такой хладнокровный. Даже приятно видеть, как вы смущаетесь.

Он приподнял левую бровь.

– Просто я чувствую, что вы что-то скрываете от меня. И я не понимаю почему. Я уже говорила, что я вам доверяю. А вы разве не доверяете мне?

При этих словах у меня сжалось сердце. Он не должен доверять мне. Я лгала ему о своем возрасте. Я была лицемеркой.

Он ответил не сразу. Я чувствовала, что его глаза буквально видят меня насквозь Подозревает ли он, что я тоже что-то скрываю от него?

– Я доверяю тебе, – сказал он наконец.

– Так что случилось с вашими родителями? Почему вы так злитесь на них?

– Это очень сложно объяснить.

– Вы же профессор. Вы должны уметь объяснять. Помогите мне понять.

Он вздохнул.

– Всю жизнь они давили на меня. До такой степени, что мне казалось, я никогда не смогу принимать самостоятельных решений. Мне понадобилось слишком много времени, чтобы понять это. А когда я понял, моя жизнь уже мне не принадлежала. Я чувствовал себя так, словно я тону. Решение преподавать – первое за много лет, которое я принял сам.

Вдруг он показался мне очень ранимым. На мгновение он утратил силу, утратил контроль. Он посмотрел на меня.

– Так пошлите их к черту, – сказала я.

Он рассмеялся.

– Пенни, здесь, рядом с тобой… я чувствую себя так, словно наконец могу дышать свободно.

– Я чувствую то же. Вы заставляете меня чувствовать себя живой.

– Пойдем.

Он встал, протянул руку и поднял меня со стула. Мы шли в спальню, и мое сердце снова бешено заколотилось. Он снял футболку, потом джинсы и трусы.

– Профессор Хантер, у меня там немного саднит.

– Пенни, ты будешь удивлена, обнаружив, сколько раз в день ты способна испытывать оргазм. Твое тело в состоянии это выдержать. И я хочу показать тебе, что для меня это не просто секс. Так что обещаю быть нежным.

Не просто секс? Что он собирается делать со мной? Но я на самом деле доверяла ему. Я стащила футболку через голову и осталась стоять посреди его спальни. Теперь уже я почувствовала себя ранимой.

Профессор подхватил меня на руки и уложил на кровать. Он стал целовать мою ногу, начав со щиколотки и плавно подбираясь к внутренней стороне бедра. Слегка куснув меня, он перешел к другой щиколотке и повторил этот путь. Когда он снова укусил меня, я застонала. Все мое тело вспыхнуло от желания. Я хотела его. Я хотела, чтобы он оказался внутри меня, заполнил меня, сделал мое тело своим. Когда его язык коснулся моего клитора, он уже был набухшим. Я никогда еще так сильно не хотела его. И я приподняла бедра ему навстречу.