уставал в зале, в студии, на съёмках. Дебют очень энергозатратная и нервная штука, а когда он второй — это ещё больший стресс. Соён искренне желала ему удачи. А себе сил, терпения и пару обуви тридцать восьмого размера.

Глава 33. I love him

Участницы Imprint проходили недавно выученную хореографию, стараясь научиться двигаться синхронно. Не смотря на то, что девушки хорошо чувствовали друг друга, с каждым танцем им приходилось заново учиться быть единым целым. Джиын немного отставала, у Давон не получалось вступить в нужный такт, а Хоа не хватало растяжки для эффектного маха, который вставили во все припевы. Пришлось дополнительно разогревать мышцы и тянуться.

Они всё делали вместе. Если у одной что-то не выходило, все с усердием и терпением повторяли фрагмент снова и снова. Раньше это помогало чувствовать себя частью коллектива. А сейчас вызывало ком в горле.

Соён быстро схватывала движения и неплохо умела их объяснять. Но сейчас эту роль на себя взяли Чанмин, желающая убедиться, что после травмы всë ещë может выдавать хороший результат, и Инён. Манне вообще старалась едва ли не больше всех, даже оставалась на ночь в зале, чтобы доказать, что она может стать центром. Ей впервые досталась такая большая партия, так что она безустанно репетировала, поворачивалась и подмигивала в зеркало, каждый дубль выдавая максимум энергии.

В перерыве Инëн подошла к Соëн. Девушка выглядела уставшей: ночью ей пришлось ехать фотографироваться, и выспаться не вышло. Манне посчитала, что отрешённость Соëн связана с тем, какую активную позицию Инëн заняла на тренировках.

— Онни, ты же не думаешь, что я стремлюсь занять твоё место? — спросила она, крутя в руках полотенце.

Соëн перешнуровывала кроссовки, поэтому ответила, не поднимая головы.

— Что за глупости? Если бы хотела, ты бы уже давно сделала это. — Девушка улыбнулась. В шестëрке Imprint главным танцором точно была Инëн.

— Нет-нет! Я хочу только стать хорошим центром.

— Инëн-а, ты крутой танцор. Лучший среди всех, кого я знаю. И центр ты замечательный.

Соëн поднялась и ободряюще похлопала нового главного танцора группы по плечу.

— Давайте попробуем собрать припев? — предложила Чанмин, и мемберки вернулись на условные позиции.

Никто из них не мог халтурить, даже Соён старалась улыбнуться и обворожительно поправить волосы. Но получалось грузно, некрасиво. Когда они отсматривали снятый только что дубль, Джиын заметила, что взгляд у Соён снова тяжёлый и усталый. Хотя это легко было списать на болезнь, от которой Соён по легенде ещё не оправилась, Джиын в очередной раз полезла искать глубинную причину. Она спросила, о чём Соён думала, когда танцевала.

— О курице, — ответила девушка.

И мемберки рассмеялись. Соён тоже улыбнулась, хотя знала, что по глазам её фальшь будет хорошо видна.

Что будет, когда они узнают, что их осталось шесть? Разозлятся? Расстроятся? Будут рады, что теперь экранного времени у каждой станет больше? Девушка не знала, когда наступит момент икс. Она и ждала распространения слухов, и боялась. Жаль, нельзя было форсировать: тревожное ожидание выматывало.

Менеджер Хан сообщил, что фотографии с зелëного свидания получились неудачными. Если бы они с Хонсу правда прятались, это бы сыграло на руку. Но для Соён то, что её сложно узнать на фото, было показателем плохой работы. Джемин прислал один из кадров по еë просьбе: так она смогла убедиться, что выглядит лишней. Менеджер выбрал фотографию, на которой Соëн смотрела в стол, а Хонсу наклонился к ней и что-то говорил. Толку во влюблённом взгляде было мало; репортёр мог бы встать ещё дальше, чтобы вообще не было понятно, люди ли на фотографии. Волосы лежали неудачно: розовые концы в кадр не попали, а без них Соён оказалась неузнаваема. Одна из сотни таких же. Её даже злило, насколько плохо она справилась с такой простой задачей — быть собой.

Кто эти люди на фото? Они впервые видят друг друга? Она официантка и принесла счёт? В Соëн не видно айдола. Неудачный ракурс, плохо выглядящие одежда и волосы. Это не то, что планировалось. Время потрачено впустую. Никто не увидит в них пару.

«Это не работа. Кто в это поверит? Люди не дураки. Нам нужно, чтобы воздух между вами искрился. Не забудьте сегодня сменку, будем компенсировать качество количеством.»

Соëн была рада, что менеджер Хан отчитывал еë не лично: не нужно было держать лицо. Заперевшись в кабинке туалета, она могла дать волю эмоциям. Вдох до упора следовал за дрожащим выходом, и снова по кругу.

Теперь всë сломано. У неë нет гарантий в OK, нет опоры в ToU, нет никого, отношения с кем были бы настоящими и прочными. Все, кто относился к Соëн с пониманием и добротой, поворачивались спиной, заметив, что она не может приносить прибыль. И девушка прекрасно понимала, что сама во этом виновата.

«Мне жаль, что я вас разочаровала.»

Соëн увидела, что менеджер печатает, и заблокировала телефон. Она боялась получить хлëсткий, но заслуженный ответ. Упавшую на экран слезу размазала пальцем. Плакать было глупо. Поздно.

«Я — не тот, кого вам следует бояться разочаровать. Но наши пиарщики недовольны. Вы видите, что пошло не так? Можете объяснить, что стоит сделать лучше в следующий раз?»

Соëн шмыгнула носом, стирая горячие слëзы. Она знала, что пошло не так. В самоуничижении ей не было равных: перебирать ошибки и каждый раз корить себя еë научил Пак Ëнхва. Сначала он отчитывал девушку, а Соëн соглашалась с его словами. Чем дольше менеджер Пак работал с трейни, тем меньше был нужен: к дебюту все отчитывали себя самостоятельно, а он соглашался и подливал масло в огонь. Соëн хорошо знала, что главная ошибка — она сама.

Прежде, чем девушка успела хоть что-нибудь напечатать, увидела ещë сообщение.

«Просто возьмите себя в руки. Выполняйте свою работу, чтобы мы могли выполнять свою. Машина будет в семь. Я хочу, чтобы, взглянув на фотографию, все парни в мире пожелали оказаться на месте Хонсу рядом с красивой, бесконечно очаровательной и влюблëнной девушкой.»

Соëн не знала, как она выполнит желание менеджера Хана. Единственное, в чëм была уверена, — если не справится, ничего больше не будет иметь смысла.

Девушка сильно прикусила щëку, потëрла глаза. Чтобы прийти в себя и вернуться в зал к мемберкам, словно ничего не произошло, потребовалось не больше десяти минут. Ещё минута, чтобы включиться в тренировку.

Около семи она покинула зал, ссылаясь на личное расписание. Мемберки пожелали удачи, сказали, что будут ждать возвращения главного танцора. Интересно, верил ли кто-нибудь в то,